Дэн Кэ

Шэнь Ли, богиня войны с потрёпанным плащом из облачной парчи, свалилась в грязную лужу возле деревни Циньшуй. Вместо небесного дворца — покосившаяся хижина, где местный травник Сюй Минъян растирал коренья. «Ты треснула ступеньки у алтаря, когда падала, — бросил он, не отрываясь от ступки. — Ремонтировать будешь сама». Она пыталась призвать молнию, но из ладони выскочила лишь искра, подпалившая соломенную крышу. Пришлось таскать брёвна и торговаться на рынке за гвозди — божество, не знающее цену
Ли Вэй, пятнадцатилетний паренёк в заляпанной маслом куртке, копался в двигателе старого мотоцикла в мастерской отца, когда услышал крики со стороны рынка. Его подруга Мэйлин, в розовом фартуке с пятнами от манго, метнула в него перезрелым плодом: «Опять проспал! Говорила же — сегодня в храме земля треснула». В трещине у подножия горы Дафэн они нашли обломки каменной плиты с высеченным драконом. Ли поднял нефритовый амулет, и голос, похожий на скрип ветра в бамбуке, прошил воздух: «Потомок Ло
Ли Цзя, следователь из райотдела Нанкина, копается в записях пропавшей студентки Лю Мэйчэн. В блокноте девушки — пометка *«кафе “Золотой лотос”, 19:30»* и обрывок чека с неразборчивой подписью. На столе Ли разложены фото: Лю в синей куртке стоит у ларька с жареными каштанами, её последнее селфи. «Чжан Вэймин, — бормочет Ли, сравнивая подпись с документами предпринимателя. — Его Mercedes видели возле общежития в тот вечер». Коллега Ван, жуя баоцзы, тычет в экран: «Смотри, тут в её телефоне
Ли Чжэнь, детектив с хроническим кашлем от дешёвых сигарет «Чунхуа», размазывал пальцем пятно кофе на столе в участке района Хункоу. Его вызвали на склад у реки Хуанпу — там в бочке с соевым соусом нашли тело менеджера фармкомпании «Цзиньлун». В кармане жертвы — ключ от камеры хранения вокзала, обёрнутый в обрывок газеты с кроссвордом, где три слова обведены красным: *дождь*, *сестра*, *1987*. «Это не ограбление», — буркнул Ли, подбирая с пола окурок, пока коллеги спорили о следах шин на грязи.
Линь Сяохуэй застряла в классе 3-Б после уроков, переписывая конспекты по химии для Чэнь Луна — он снова проспал из-за ночной смены в семейной лавке пельменей. «Если завтра не сдам работу, Лао Ван заставит мыть пробирки в одиночку», — бормотал Чэнь, разливая соевый соус на тетрадь. Они шли через рынок у станции Цзиньмао, обходя лужи от растаявшего льда с рыбой, когда Сяохуэй заметла в мусоре потрёпанный альбом с эскизами — наброски старой чайной фабрики, где её дед когда-то работал. «Это ж
Ли Сяо, студент третьего курса в Чэнду, каждое утро покупал *баоцзы* у ларька возле метро «Цзиньцзян». Его мать, Ли Фан, лежала в больнице с циррозом, а отец пропал десять лет назад после ссоры из-за долгов. В четверг, засыпая над учебником по квантовой механике, Ли обнаружил себя в комнате с синими стенами и плакатом Nirvana — его собственная квартира, но в другом мире. «Ты опять не вынес мусор?» — спросила мать, помешивая суп на кухне. Она была здорова, но в холодильнике лежал некролог отца.