В мире искусства, где реальность переплетается с фантазией, живет мастер, чьи полотна воплощают самые темные и глубокие уголки человеческой души. Его имя – Здзислав Бексиньский. В своем доме, среди холстов и кистей, он создает неземные шедевры, но в тени его творчества скрывается личная драма, которую невозможно изобразить на картине. Его сын Томек – талантливый, но крайне нестабильный молодой
Казик, слесарь с завода в Кракове, находит в кармане спецовки смятый листок с координатами: *50.0647° N, 19.9450° E*. Дома, заливая лапшу быстрого приготовления кипятком, он слышит, как дочь Аня, копаясь в его старой куртке, достает ключ-брелок с гравировкой «Варшава-Центральна». «Чей это?» — тычет она в ржавый металл. «Выбрось», — бурчит он, но позже замечает, что ключ исчез. На следующий день
Лех, парень в заляпанной маслом куртке, ковырялся в двигателе «Варшавы» у гаража на улице Желязной. Каспер, его напарник с татуировкой орла на шее, бросил гаечный ключ в ведро: «Опять банда с Мокотова шляпу сняла — говорят, за долги отца». Лех вытер руки об штаны, вспомнив, как неделю назад в подъезде нашли разбитые фары его мотоцикла. На рынке у стадиона, покупая копченый сыр, он услышал шепот
Варшава, промозглый рассвет. Марек, водитель фуры с потрепанными номерами, щелкает зажигалкой у склада на Праге. «Двадцать штук вперёд, остальное – при встрече», – бросает он через плечо курдскому подростку Али, прячущему паспорт с турецкой визой за подкладку куртки. В кузове, между ящиками с дешёвой электроникой, хрипит астматик Эмир – бывший учитель из Алеппо, жуёт сухие финики, чтобы заглушить