Хавьер «Фокс» Патрон

Лукас, 17 лет, перебивался случайными подработками на рынке «Меркадо де ла Мерсед» — таскал ящики с чили, чинил ржавые мясорубки. После обеда, когда солнце плавило асфальт, забирался на крышу склада, гонял мяч против стены с треснувшей надписью *«Ándale, cabrón!»*. Исабель, дочь владельца тако-ларька, ловила его на этом: «Слушай, у нас во дворе не хватает правого полузащитника. Придешь — накормлю *карнитас*». Он отмахивался, пока в четверг утрокассирша не вычла из зарплаты за разбитые яйца.
Горенг просыпается на 48-м уровне камеры с цементными стенами, пахнущими плесенью и хлоркой. На запястье — татуировка «48», рядом хрипит седой Тримагаси, доставая из кармана затухшую сигарету: «Если будешь есть в первую ночь, сокамерник сожрёт тебя. Держи нож под подушкой». Каждое утро скрип металлического стола, спускающегося сверху, — сигнал драки за объедки: полусъеденный бургер, банка персикового сока. Горенг пытается уговорить Тримагаси делить порции поровну, но тот смеётся: «Здесь или ты,
Ого, представляешь — четверо чуваков вляпались в такую авантюру, что кровь стынет! Типа, могучий наркобарон (ну ты понял, эти ребята с деньгами и стволами) нанял их перебросить кокаин через границу — из Боливии в Чили. Вроде бы продумали всё до мелочей, но... как же без этого "но"! Внезапно — бац! — засада из ниоткуда, всё летит к чёрту. И понеслась: беги, прячься, выживай, пока за тобой гонятся и мафия с их "долгами чести", и полиция с кучей вопросов. Слушай, а ведь каждый