Tope Alake

Нимбе, худощавый парнишка в выцветшей футболке с логотипом «Chelsea», пробирается через толчею рынка Балаогун. В кармане — три украденных банана, которые он сунул в руку младшей сестре Босс перед тем, как скрыться за ржавым киоском с водой в пакетиках. «Они тебя поймают, как в прошлый раз», — бормочет Туне, его сосед, разбирая старый мопед у хижины из гофрированного железа. Нимбе игнорирует:
Адеола, 68 лет, каждое утро раскладывает на рыночном прилавке связки сушеной рыбы и батат, приговаривая: «Двадцать найр за штуку, не торгуйся — видишь, цены на бензин опять взлетели». Рядом Чиди, её соседка, в цветастом геле с выцветшими узорами, торгует самодельными мазями от радикулита, попутно разбирая сплетни о пасторше из местной церкви. Их подруга Нкем, бывшая учительница, тайком