Джанлуиджи Кальдероне

Марко, сын рыбака Энцо, каждое утро чинит сети в гавани Порто-Бьянко, пока отец ругается на сломанный мотор лодки. «Брось это, пошли к маяку», — Сильвия стучит каблуком по гравию, пряча за спиной конверт из танцевальной академии в Милане. Они убегают через узкие переулки, где белье на веревках хлопает на ветру, а старуха Мария кричит: «Опять прогуливаешь, Марко!». На заброшенной смотровой
Знаешь, иногда кажется, будто история любит злые шутки. Вот смотри: молодой Бенито — огонь, революция в крови, речи такие, что толпы за ним идут, как за мессией. Представь: этакий итальянский Че Гевара, только в костюме от плохого портного и с кучей любовниц на хвосте. Да-да, тот самый Муссолини, которого мы знаем как Гитлерового приятеля! А ведь начинал-то с марксистских лозунгов, икон Маркса в
Представь себе семейку стоматолога: дочь-подросток терпеть не может свою мать — ту самую, что когда-то блистала за роялем, а теперь с головой в болезни. И ведь не просто не любит, а прямо-таки ненавидит, до дрожи в пальцах. А отца? Отец у неё, видите ли, объект страсти. Да-да, ты не ослышался — она в него втюрилась по уши, и это не просто «папочка, я тебя люблю». А он, между прочим, вместо того