Чо Ён-мин

Нара, актриса с тремя дублями за день, заказывает двойной эспрессо в кафе возле студии SBS. В сумочке — смятый сценарий с пометкой «Срочно!». Просыпается в квартире с обоями в цветочках, на полу — пластиковый динозавр и носки в горошек. Муж в майке с пятном от кимчи тычет в мусорное ведро: «Опять забыла? Сегодня же вторник». Она щупает лицо, ищет в телефоне зеркало — вместо своих родинок видит шрам над бровью. Кёнджу, в пижаме с кроликами, оказывается посреди съемочной площадки. Гримёр тычет
Минджун, 29 лет, менеджер в логистической компании в районе Йонсан, каждое утро покупает баночный кофе из автомата у станции Норянгин. В дождь вторника он замечает Соён — новую сотрудницу из отдела бухгалтерии, которая роняет папку с квитанциями, мокрые листы прилипают к плитке. «Эй, подождите!» — кричит он, собирая бумаги под зонтом таксиста. Она молча кивает, поправляя серебряные часы с треснутым стеклом — подарок бывшего. Через неделю они сталкиваются в парке Ханган: Соён кормит стаю
Чха Сон А, тридцатилетняя пианистка, прячущая талант за офисной работой в музыкальном агентстве, каждый вечер протирала клавиши расстроенного пианино в заброшенном классе третьего этажа. Тряпка глушила звук, но пару ноктюрнов Шопена всё равно слышали коллеги из соседнего кабинета. «Опять репетируешь? — спросил как-то Пак Чин Ын, вальяжно прислонившись к дверному косяку. — Можешь не скрывать, я же знаю, как ты играла в консерватории». Он, теперь звезда классической сцены, заказывал двойной
Чонхва, 27 лет, каждое утро заворачивала кимпаб в ларьке возле станции Ёнсан. В кармане куртки — счет за лечение матери, смятый в комок. По вечерам подрабатывала в закусочной, где хозяин ворчал: «Снова опоздала? Следующий раз — вычту из зарплаты». В холодильнике — остатки ттокпокки трехдневной давности, которую она доедала, слушая, как сосед за стеной ругается по телефону. На парковке у супермаркета «Лотте» Чонхва столкнулась с Минхо, который вытирал кровь с костяшек после разборки с местными