Максим Бернадский

Павел Зибров в костюме с расстегнутой верхней пуговицей стоит под софитами, поправляя микрофон. За кулисами мать 8-летней Саши Лисиченко шепчет: *«Не забудь про припев»*, но девочка уже выбегает на сцену в блестящих кедах и читает рэп про контрольную по математике: *«Дроби, степени — сплошная безнадёга, а мой щенок ждёт дома у порога»*. В углу студии мальчик Витя Королёв собирает робота из старых
Олег, вернувшись в карпатское село после смерти дяди, находит в чулане сколотые часы с фигуркой кукушки. Ржавая пружина торчит из механизма, как сухая ветка. «Це ж дідухові, — бормочет баба Лида, перебираючи в руках фарфоровую кружку с трещиной. — Кажеш, ремонтували? Та вони ще в шістдесят дев’ятому зламались, коли Петро з заводу прогнав його за п’янку». Олег вытирает сажу с циферблата тряпкой,
В порту Одессы грузчик Олег Шевченко находит в ящике с замороженной ставридой свёрток — внутри паспорта и ключи от сейфа. Он прячет находку в старую куртку, пока начальник, Грицько, кричит: *"Шевелись, а то полставки вычту!"* Вечером Олег забирает сестру Ирину из кафе "Волна", где она моет полы. В автобусе Ира шепчет: *"Снова отец задыхается. Лекарства кончились…"*
Ольга, с сигаретой в дрожащих пальцах, стояла на кухне новостройки под Киевом, пока муж Андрей ворочал коробки с посудой. Их дочь Катя, пятнадцать лет, щелкала селфи в стеклянном кубе гостиной — прозрачные стены отражали промзону за окном и пластиковые кресла в чехлах. «Ты хоть шторы купила?» — Андрей пнул ногой валявшийся рулон упаковочной пленки. Ольга молча потянула воздух через фильтр: запах