Ли Квок-Лап

Сяо Лин, двенадцатилетняя девочка в потёртом синем платье, переезжает из горной деревни, где воздух пах сосновой смолой, в шумный Шанхай. Её чемодан, обклеенный потрескавшимися наклейками из старых журналов, тарахтит по брусчатке, пока она ищет дом №14 на переулке Цзянго. В первый же день во дворе школы мальчик с рваным шнурком на кроссовке, А-Кей, тычет пальцем в её корзинку с куколкой из
Чжан Линь, девушка из семьи ткачей, протирает жаровни в коридорах Запретного города. Её пальцы в саже, запах угля въелся в одежду. В саду у пруда она подслушивает, как император Юнчжэн спорит с министром Нянь Гэнъяо: *"Ты считаешь, что Хэшэнь верен? Его жадность — как падаль для ворон"*. Ночью, прячась за шкафом с шелками, она находит перехваченное письмо — печать клана Фуча. Служанка
Ли Чэнь, худощавый лекарь с подпаленными от травяных отваров пальцами, каждое утро пробирался через шумные рынки Чанъаня к императорской аптеке. В кармане его выцветшего халата лежал список: корень женьшеня, сушеная гусеница-кордицепс, шелковичные коконы. «Снова подменяют сырье», — бормотал он, разглядывая плесневелые грибы шиитаке в ящике поставщика Вэя. Евнух Гао, пахнущий сандаловым маслом,