Пол А. Кауфман

В Эдинбурге 1990-х Джоанн Роулинг, в толстовке с выцветшими локтями, пишет в блокноте за столиком кафе *The Elephant House*, пока её трёхлетняя дочь Джессика ковыряет вилкой холодный тост. Джоанн прячет черновики под детскими салфетками, когда замечает взгляд официантки — та уже в третий раз подходит убрать пустые чашки. «Мама, когда мы пойдём кормить уток?» — тянет Джессика, и Джоанн, не
Джейк Морено, 17 лет, живет в съемной квартире на третьем этаже в Бруклине с матерью-официанткой. Каждое утро он обходит стороной кафе «Golden Fry», где пахнет жареной картошкой, чтобы не сорваться на завтрак. В школе, закинув ноги на парту, он рисует в тетради комиксы про супергероя-обжору, пока учитель биологии кричит: «Морено! Ты хоть знаешь, где у тебя митохондрии?» После уроков Джейк тайком
Клэр Мерсер, 28-летняя химик из Сан-Франциско, возвращается в родной городок Хартсвилль после разрыва с парнем. В старом чемодане она находит фото, где её отец, покойный винодел, стоит среди дубовых бочек. «Ты ж всё ещё помнишь, как дрожжи работают?» — спрашивает мать Клэр, передавая ключи от заброшенного сарая с оборудованием для винификации. По соседству, на виноградниках семьи Рид, Джейкоб,
В старом бостонском антикварном магазине «Лавка теней» Эмили, рыжая практикантка с татуировкой совы на запястье, роется в коробках с ёлочными игрушками 40-х. В углу находит потёртый дневник с замком — владелица Клара Риджвей писала о подготовке к рождественскому балу 1923 года. Записи пахнут лавандой и плесенью. «Слушай, Лукас, — тыкает она в страницу пальцем, — тут написано, что гирлянды вешали