Сюлейман Мерт Оздемир

Элиф, 17 лет, живет в старом квартале Анкары, где узкие улочки пахнут жареными каштанами и свежесмолотым кофе. Ее отец, Ахмет, чинит часы в крошечной мастерской с вывеской *Saatçi Ahmet*, заваленной коробками от турецкого чая «Çaykur». Однажды, разбирая хлам на чердаке, Элиф находит потрепанный дневник с картой города 1920-х, испещренной красными крестами. «Это не просто бумага, — бормочет Ахмет, протирая линзу очков, — здесь зарыто то, что лучше не трогать». Но Элиф уже заметила: один из
Филинт Каракая, сыщик с хронической бессонницей, коптит потолок своей конторы в Бейоглу дешевыми сигаретами. Завалы бумаг на столе перемежаются с пустыми стаканами от ракы. Его дочь Лейла, студентка-химик, приносит ему пакет с чечевичным супом: *«Опять забыл поесть? Ты воняешь как старый ковер из Гранд-базара»*. В тот же вечер к ним врывается Эмир, полицейский инспектор с облупленным лаком на ногтях — в порту нашли тело торговца антиквариатом с выжженным на груди знаком в виде полумесяца. Дело
Эмир, парень лет двадцати пяти, разбирал коробки в подсобке антикварной лавки в районе Бейоглу. Среди потрепанных книг и потускневших подсвечников он нашел железное кольцо с треснувшим сердоликом — внутри ободка была выцарапана фраза: *«Султан видит тени»*. Вечером, за чашкой кофе в кафе с липкими столиками, он показал находку другу Мехмету. «Выкинь эту рухлядь, — фыркнул тот, разминая пальцы после смены на рыбном рынке. — У деда Али в лавке такие каждый день в печку летят». На обратном пути