Наталья Погоничева

Ирина, владелица крохотного ателье в старом доме на углу Садовой и Чкалова, каждое утро начинала с проверки заказов: три свадебных платья, ремонт бархатного жакета, перешивка пальто из 90-х. В углу горела настольная лампа с зеленым абажуром, а на кухне дымилась эмалированная кастрюля с растворимым кофе. Ее помощница Света, девушка с татуировкой совы на запястье, ругалась на заевшую машинку «Зингер»: «Опять петляет, как последняя коза!» В полдень зашел Олег, местный художник-оформитель, притащив
Анна, бухгалтер из Нижнего Новгорода, потеряла кошелёк в троллейбусе №17. Его нашёл Игорь, водитель грузовика с облупленными наклейками на бампере, который зашёл в кафе «Рассвет» выпить кофе перед рейсом. В кошельке среди старых чеков и мелочи лежала фотография Анны с собакой — дворнягой с рыжим пятном на боку. «Вы вчера кошелёк не находили?» — спросила она у Игоря утром на автовокзале, пока он завязывал шнурки на рюкзаке. Он молча протянул ей кошелёк, заметив, как её пальцы дрогнули,
Знаешь, есть один фильм, который меня до сих пор цепляет. Там про летчика, которого списали на землю — типа, конец карьере, все дела. Но фишка в том, что парень, кажется, сам не понял, как эта профессия въелась ему в кровь. Вроде и не летает уже, а все равно ходит, будто за штурвалом — руки сами дрожат, взгляд в небо упёртый. А еще там про эту мужскую братву, которая собирается за столом — не просто выпить, а как ритуал какой-то. Водка, тосты, истории... И сквозь всё это сквозит такая грубая