Мариано Арданас

В Буэнос-Айресе, в узкой квартире на улице Гурручага, 28-летний Адриан «Эль Тигре» Мендоса записывает в потрёпанный блокнот имена клиенток: *Марта, 45 лет, заказала ужин в Пуэрто-Мадеро, платила наличными; Камила, 32, требовала надеть кожаный ремень с пряжкой в виде орла.* Он избегает спальных районов, встречается только в центре — отель «Фасано» или квартиры в Палермо, где клиентки оставляют на
Карлос «Эль Рото» Мендоса, бывший механик из Гвадалахары, втирает гуталин в потертые сапоги перед сменой в тюрьме «Санта-Роса». Над камерой 12Б, где он спит на матрасе с торчащей проволокой, висит фотография дочери — на обороте детскими буквами: *«Папа, когда вернешься?»*. В столовой Эстебан, охранник с татуировкой Богоматери на шее, швыряет ему пачку бобов: *«Сегодня чистишь канализацию, гнида.
Знаешь, иногда семейные драмы такие запутанные, что хоть книгу пиши. Вот смотри: лет сорок назад Наталио Капорале, упрямец еще тот, отказался признать собственного сына от Жозефины Монтеро. Малыша крестили Бруно, дали мамину фамилию — типа метка «незаконнорожденный». А что Жозефина? Сердце не выдержало — ушла из жизни, оставив парня сиротой. И рос он, понятное дело, с кулаками да злобой на весь
Представь ситуацию: Мартин, этот стильный декоратор из Италии, давно оторвавшийся от корней, вдруг получает звонок — эксгумируют тело его отца, Альфредо. Ну, типа, «приезжай, сынок, тут дела…» И ведь приперся обратно в Аргентину, хоть двадцать лет туда не ногой. А там-то и начинается цирк! Оказывается, папаша не просто старый чудак, а чуть ли не подпольный революционер — сколотил группу таких же