Лауренс Блок

Йорис, фотограф с потрёпанным «Никоном», каждый вечер торчал у канала Сингел, снимая проституток в красных окнах. Эльс, его сестра-журналистка, таскала его на подпольные рауты в ангарах НДСМ, где торговцы оружием обсуждали сделки под техно. «Вот этот, в кожаном пальто, — шептала она, тыча локтем, — три дня назад выбросил тело наркокурьера из машины у Центрального». Йорис щёлкал затвором, а запах жареной селёдки с соседнего ларька смешивался с дымом сигарет. Позже, в каморке над пекарней на
**Первый абзац:** Йорик ван дер Линд, бывший чемпион по трековым гонкам, моет полы в спортзале Роттердама, куда его устроил двоюродный брат Мартен. Каждое утро он проезжает 12 км на стареньком *Batavus* через мост Эразма, избегая взглядов прохожих — многие до сих пор узнают его по фотографиям в газетах 2012 года. В кафе «De Fietser» официантка Элс кладёт ему в чашку три куска сахара, как раньше, но Йорик молча убирает два. «Ты всё ещё боишься скорости?» — Мартен бросает ключи от склада с
В порту Антверпена венгерский детектив Ласло Ковач находит в бочке с кофе отрезанную руку с татуировкой *„Szerelem“*. Он звонит бельгийской журналистке Элоизе Дегранж, которая месяц назад писала о пропавших мигрантах: *«Твой «случайный труп» связан с моим расследованием. Встречайся у склада №7 — привези фото из архива»*. Элоизе мешает бывший муж-таможенник, оставляющий злые комментарии под её статьями. Она замечает, что на найденном теле нет кольца, которое носили все жертвы в её материалах. В
О, помнишь ту историю про семерых отчаянных, которые решили, что скала — это их последний рубеж? Боже, как же там всё западало! Представь: горстка ребят, у каждого — свои тараканы и старые раны, а против них — буквально вся вселенная. И ведь не просто стояли, как статуи, а каждый выбор, каждый удар — будто ножом по нервам. Тот момент, когда они строят баррикады из щербатых щитов и обломков… Чувак, у меня аж ладони вспотели! Кажется, я даже перестал дышать, когда один из них — рыжий, кажется, —