Hamdi Can Teker

Эмир копался в гараже отца, разыскивая ключи от старого «Тофаша», когда наткнулся на коробку с потрескавшимися фотографиями. На снимках — дед в военной форме возле полуразрушенного дома в деревне под Измиром, 1974 год. В углу фотографии чернильная пометка: *"Hatırlıyor musun?"* (Помнишь?). За ужином мать, разливая *аюран*, бросает: «Не лезь в его дела. Мертвые письмами не шуршат». Но на следующее утро Эмир мчится на автобусе в Сафранболу, где в конторе нотариуса с отслоившейся краской
**Первый абзац:** Эмир ковырял ржавый замок на двери своей мастерской в районе Кадыкёй, пока соседский кот терся о его потертые джинсы. «Опять дождь накрапывает», — пробормотал он, вытирая ладонью капли с витрины, где пылились старые часы и радиодетали. Внутри пахло маслом и жженым кофе из автомата у метро. Сестра, Лейла, оставила записку на холодильнике: *«Не забудь купить хлеб. Бабушка звонила — спрашивала про лекарства»*. По радио трещали новости о забастовках в Анкаре, но Эмир выключил его,
**Первый абзац:** Озджан втиснулся в узкое платье сестры, затянул шнуровку на боку — дышал мелко, чтобы не порвать ткань. Селим, сидя на полу в их съемной квартире возле Галатской башни, крутил в руках парик: «Ты точно хочешь лезть в женское общежитие? Там же куча камер». Метин, перебирая старые бумаги в углу, нашел записку Дениз с обведенными координатами парома на Босфоре — чернила размазались от чайного пятна. «Она писала это перед тем, как исчезнуть, — бросил он. — Тут что-то про