Фридрих Кронберг — опытный юрист и правозащитник, который посвятил свою жизнь работе над самыми запутанными судебными делами. За годы карьеры он стал свидетелем множества человеческих драм, где один приговор способен уничтожить судьбы сразу нескольких людей. Каждый новый случай для него — это не просто работа, а глубокий анализ морально-этической стороны преступления. Его цель — справедливо
Лена Штрауб, уборщица в полузаброшенной телебашне на Александерплац, нашла за отклеившейся стеновой панелью рваный дневник 1989 года. Внутри — фотография мужчины в очках с надписью «К.В.» и схема вентиляционной шахты, помеченная красным крестом. «Чего копаешься в старом хламе?» — бросил коллега-охранник, разминая плечи перед ночным обходом. Лена спрятала находку в карман, протерла потный лоб
Лаура, врач из Хельсинки, нашла труп рыбака Юкки возле проруби в Пори. На его пиджаке засохли бурые пятна, глаза закатились, а в кармане — пузырёк с мутной жидкостью. «Ты видел такое раньше?» — спросила она Томаса, немецкого вирусолога, показывая фото по видеосвязи. Тот поправил очки, кашлянул в кулак: «Похоже на штамм из образцов 80-х… Прилетай в Кируну. Сейчас». В аэропорту Вантаа Лаура купила
Лена, дочь мюнхенского пивовара, каждое утро протирала медные котлы в семейной пивоварне на берегу Изара. Ее друг детства, чешский студент Карел, снимал комнату в доме напротив и подрабатывал игрой на аккордеоне в туристических пабах Праги. «Опять эти туристы кричали *Ein Prosit* в шесть утра», — бурчала Лена, разливая пробную партию темного пива в глиняные кружки. Карел, перебирая нотами в сумке
Лена Фогель, журналистка из берлинского районного издания, копается в архивах городской полиции. Её коллега Томас, химик-любитель, находит в пробах воды из Шпрее следы редкого соединения — цианистый бензол. «Пахнет миндалем, как в детстве у бабушки, когда пекла торт», — бормочет он, переливая жидкость в пробирку. Лена замечает, что все пропавшие женщины — работницы заброшенного завода «Хемико»,