Ким Сон

Хёджин, бывший бухгалтер с поддельным дипломом, рылся в архивах заброшенного офиса *Daeyang Group* в районе Каннам. Его пальцы перепачканы чернилами от старых чеков — он искал следы незаконных транзакций через офшоры в Сингапуре. «Ты уверен, что это не самоубийство?» — спросил он по телефону Чан Миху, дочь погибшего директора, пока перебирал фотографии её отца с перерезанными венами. В углу комнаты валялась коробка с детскими игрушками — видимо, кто-то спешно покидал кабинет. Чон Сокхун, мелкий
Юн Со Хи, студентка факультета дизайна, натыкается на потёртый деревянный ящик возле ларька с ттокпокки в переулке за станцией Итэвон. Внутри — фигурка женщины с треснувшим лицом, обмотанная красной нитью. Подруга Ли На Ён, поправляя полосатую кофту, фыркает: «Похоже на мусор из храма Чангынг. Выкинь, пока не прилипло». Со Хи засовывает артефакт в рюкзак с отслоившимся дерматином. Ночью в общежитии Ханянского университета она просыпается от запаха гари — на столе лежит клочок бумаги с рисунком:
В пригороде Пусана, в полуразрушенной школе «Сонмин», учительница литературы Ким Со Ын находит в подсобке коробку с VHS-кассетами. На одной из них детской рукой выведено: *«Ли Хе Вон, 1998, кабинет химии»*. Вечером, в пустом кабинете, Со Ын вставляет кассету в старый телевизор — на экране мелькают искаженные кадры: девочка в синей униформе рисует мелом на доске марсианские символы, потом оборачивается и шепчет: *«Она уже здесь…»*. За спиной Со Ын скрипнула дверь. На следующее утро уборщица