Имтиаз Али

Анита, дочь владелицы чайной лавки в Мумбаи, каждое утро разгружает мешки с кардамоном и корицей, пока её мать, Шанта, пересчитывает рупии в старом железном ящике. По соседству, в пятиэтажном доме с облупившейся краской, живет Каран — младший менеджер в банке, который тайком рисует эскизы сари в блокноте во время обеденных перерывов. Их случайная встреча на рынке возле лотка с манго перерастает в спор: Анита случайно задевает зонтом Каранa, и тот роняет телефон в лужу. «Ты всегда такая
Гарри, парень в потёртой рубашке, толкал тележку с глиняными чашками по узкой улице возле рынка Crawford. Седжал, в синем сари с потрепанным учебником по экономике под мышкой, резко свернула за угол и врезалась в него. Чашки грохнулись на мостовую. «Ты вообще смотришь, куда идёшь?» — зашипел Гарри, собирая осколки. «Сама видишь — опаздываю на лекцию. Деньги за разбитое принесу вечером», — бросила она, убегая. В тот же день он увидел её в кафе «Мая»: она спорила с барменом из-за счета, а потом
В Мумбаи, на задворках рынка Кроуфорд, 17-летняя Амиша Шарма тайком пробиралась в заброшенный кинотеатр «Радж Махал», где собиралась с подругой Прией и младшим братом Викасом. Они рылись в старых киноплёнках, пытаясь восстановить сцену из утраченного фильма 70-х. «Смотри, тут монтаж обрывается», — Прия тыкала в засвеченный кадр, а Викас, раздражённо теребя краешек рубашки, бурчал: «Опять будем до утра клеить скотчем эту ерунду?» Запах плесени со стен смешивался с ароматом самсы, которую Амиша
Вихи, 19 лет, в бледно-розовом сари с потёртым подолом, прячет сигарету за спиной, когда отец заходит в комнату. Через два дня её запихивают в ржавый грузовик с табличкой «DL-04-C-5793» — похититель, Махабхир, 32, в засаленной куртке, сплёвывает на асфальт, крича водителю: «Гони до Райпура, там разберёмся». Вместо выкупа маршрут ломается: треснувшая фара грузовика мелькает на дорогах Пенджаба, потом Раджастана. Вихи, обхватив колени в кузове, слушает, как Махабхир ругается с напарником из-за
Знаешь, такие истории всегда цепляют за живое. Представь: парень втрескался в славу как Джим Моррисон — ну, тот самый, с бешеным взглядом и гитарой наперевес. И решил, что лучший способ стать легендой — влюбить в себя эту девчонку. Типа, рок-н-ролльный маневр для биографии покруче. Ан нет — судьба-злодейка подкинула сюжет с подвохом. Он-то думал, что использует её как трамплин. А вышло... черт, вышло так, что когда весь мир уже лежал у его ног (концерты, толпы фанаток, эти дурацкие фотографы с
Знакомо, да? Вот эти две половинки — Джай и Мира, лондонские хипстеры нулевых. Вроде всё у них ок: смеются, целуются под дождём у Саут-Бэнка, но стоит заговорить о вечном… «Ну какая, к черту, вечная любовь? — фыркает Джай, закуривая третью сигарету за вечер. — Все эти Хир-Ранджхи, Ромео с их Джульеттами — книжная жвачка для романтичных дурочек. Мы же взрослые люди, тут практичнее надо!» А жизнь-то, зараза, не спрашивает. То карьера Миру в Нью-Йорк потащит, то Джаю внезапно предложат стартап в
Вот, попробую пересказать, как будто за кофе делюсь впечатлениями от фильма. Ну, слушай, там главный герой — Адитья, парень, у которого в жизни полный раздрай. Бизнес у него, понимаешь, погорел, любимая девчонка внезапно объявляет, что выходит за другого. Вообще жесть! Представляешь, сидишь такой, сердце в клочья, а возвращаться домой стыдно — вот он и шарахается куда глаза глядят, вцепляется в первый попавшийся поезд. А там... Ну конечно же, судьба подкидывает ему Гиту. Девчонка с Мумбаи,