Нихат Дурак

Лейла, 23 года, в рваных кедах, разливает чай в стаканчиках-тюльпанах в кафешке у причала Кадыкёй. За стойкой — коробка с симитами, запах тмина и масла. Ежедневно в 14:35 через запотевшее окно видит, как Эмир, парень с гитарой за спиной, бежит к парому «Üsküdar-1», опаздывая на репетицию у Египетского базара. Однажды он роняет монеты из кармана джинсовой куртки; Лейла подбирает, протягивает: *"Сорок курушей — на симит хватит?"*. Он смеется, поправляя повязку на запястье (шрам от
Эмир, пятнадцатилетний парень из района Бейоглу в Стамбуле, каждое утро помогал отцу, Ахмету, разгружать ящики с анчоусами на рыбном рынке у Галатского моста. Запах соли и чешуи въелся в кожу, а старый велосипед с треснувшим седлом, на котором он развозил заказы, скрипел громче, чем крики торговцев: *"Балик свежий, прямо с моря!"*. Однажды Ахмет не вернулся с ночной рыбалки. В ящике под кроватью Эмир нашел пачку писем на турецком с печатью «Конья, 1998» и фотографию незнакомой женщины
Вот так, наверное, мог бы рассказывать приятель за чашкой кофе: Знаешь, история эта врезается в сердце — как нож. Представь: капитан Фырат, вроде бы крепкий орешек, профессионал. Но во время операции что-то пошло не так... Пуля угодила не в того. Случайность, роковая ошибка — а в итоге парень погиб. Не бандит, не подонок, обычный человек. И Фырат после этого — будто пустой. Совесть жрёт изнутри, спать не может. В голове только: «Как жить дальше?» Вот он и решает: найти ту самую Зелаль, невесту
Представь себе наглого типа из глубинки под Стамбулом — Джесур. Этот парень вообще не понимает, что такое границы. Ну серьезно, он как будто вырос с мыслью, что весь мир его личный супермаркет: любовь можно втюхать за деньги, а если не выходит — пригрозить кулаком. Вот так он и решил жениться на девушке, которая его терпеть не могла. Силой, угрозами, всем, чем угодно — лишь бы получить своё. А дальше... Тьфу, даже говорить страшно. В первую же ночь невеста умирает. Да-да, ты не ослышался. И
Знаешь, есть такие истории, которые как старый дом — с трещинами, запахом пыли, но в них столько жизни... Вот представь: маленький поселок у моря, девяностые. Когда-то семья Арифоуллары была тут чуть ли не королями, а теперь от их величия осталась только дышащая на ладан оливковая фабрика. Даже смешно: вроде держатся за эти развалины, как будто машина времени — потянешь рычаг, и вернётся блеск прошлого. Дед Ариф — тот ещё тип! Восемьдесят пять, а характер — огонь. Бросил всё года назад, теперь