Сюнъити Хирано

Алиса, в рваных джинсах и с синим термосом в руке, каждое утро протирала столики в кафе *Marlowe* возле станции Сибуя. За прилавком Макото, владелец, ворчал на сломанную кофемашину: «Опять эта хрень — вода течет, как из крана в парке». После смены Алиса замечала пропажу — исчезла бездомная кошка с рыжим пятном на ухе, которую подкармливала у мусорных баков. В блокноте с наклейками клубники она записала: *«11:30, старуха в фиолетовом платке толкала тележку с книгами… Спросить завтра»*. Под
Алиса Арасава, пятнадцать лет, нашла ржавый металлический стержень с гравировкой в виде кролика возле заброшенного завода в районе Син-Окубо. В кармане её школьной юбки зазвонил старый Nokia — Кайто Мизутани, сосед с третьего этажа, спросил: «Опять пропускаешь уроки? Мать опять на дежурстве в больнице?» Она проигнорировала, потрогала шип. В воздухе запахло жжёной резиной, асфальт под ногами начал пульсировать. Через час Алиса стояла перед зеркалом в общественном туалете станции Икэбукуро,
Ёдзи, таксист с облупленным ногтем на большом пальце, каждое утро протирал лобовое стекло тряпкой с запахом старой ветоши. Его дочь Акико, оставляя на столе недоеденный онгигири, бросала через плечо: «Пап, вечером проверь английский». В тот день на заднем сиденье «Короны» он нашел сверток в промасленной газете — отрубленную кисть с татуировкой карпа. Холодильник в его однокомнатной квартире теперь хранил мясные тефтели рядом с пальцами, согнутыми в полукулаке. В закусочной «Хина» пожилой