Татьяна Мирошник

Елена, в синем платке с выцветшими узорами, каждое утро обходит кусты шиповника за покосившимся сараем. Собирает ягоды в жестяное ведро, на дне которого остались пятна от ржавчины. "Опять эти колючки", — бормочет она, вытаскивая занозу из пальца. Муж Игорь, после смены на лесопилке, заваливается на кухню, пахнущую дымом и старым маслом. "Денег нет, Ленка. С завода расчет", —
Лида, рыжая девочка из Вологды с рюкзаком, зашитым синими нитками, первый раз видит море. В столовой лагеря она тычет вилкой в котлету, спрашивает вожатого Игоря: *«У вас тут даже зимой розы цветут? У нас в декабре уже метели».* Рядом Макс, москвич в кроссовках со светящимися шнурками, хвастает новым айфоном: *«У меня и в Сочи дача больше этого корпуса»*. Гоша из уральской деревни молчит, прячет
Вот, смотри, как бывает: думаешь, ну гаишники и гаишники — палкой машут, штрафы пишут... Ан нет! Посмотрел тут сериал про их жизнь — и обалдел. Эти же ребята сутками на асфальте варятся, в дыму машинном, стресс такой, что волосы дыбом. То ДТП, то пьяный лихач, то кто-то в кювете бьётся — они первые на разборку летят. А ещё... Ну, не ангелы, конечно. Кто-то из своих «коллег» так и норовит лапу