Арсений Гончуков

Кирилл, с сигаретой в зубах, копался в коробке с хламом на чердаке старой хрущёвки. Под слоем пыльных газет 90-х нашел потёртый фотоаппарат «Зенит» — дедовский, с треснутым объективом. Первый кадр, сделанный у подъезда, запечатлел расплывчатый силуэт в гимнастёрке, хотя вокруг никого не было. «Ты вообще видишь это?» — тыкал пальцем в экран, показывая снимок Лизе, которая доедала чебурек в
Вот, представляешь: всего три дня прошло с той адской катастрофы, а Саша уже едет домой — в свой город, который теперь пахнет гарью и болью. Солдат-срочник, вроде должен думать о дембеле да подшучивать над сержантами, а у него сестра в реанимации, и эта тишина в ушах после взрыва, которая не отпускает. И ведь не просто так он сорвался с части. В голове крутится одно: найти того пилота. Того,