Расселл Инглэнд

Альберт Лин ковырялся в настройках дрона, пока местный археолог Мария тыкала пальцем в экран с тепловизором. «Вон там, под лианами — прямоугольные контуры. Природа так не рисует», — бормотала она, смахивая пот со лба. Мексиканская влажность склеила карты, а внезапный ливнь едва не угробил генератор. Комары лезли в глаза, когда команда продиралась через болото к координатам. На развалинах храма Лин поднял обломок плиты: «Смотри — трезубец! Как в мифах о рождении богов». Мария тут же достала
Люси, в коричневом твидовом жакете, листает письма Екатерины Арагонской в архиве Хэмптон-Корта. На столе — потёртая карта Лондона 1530-х, кружка с остывшим чаем. "Она требовала вернуть служанке платье, заложенное в счет долгов, — бормочет Люси, — даже перед отлучением от двора". Камера переходит к Анне Болейн: та, в потёртом синем платье без рукавов, поправляет прядь волос перед зеркалом в Тауэре. "Король просил перенести казнь на час раньше, — шепчет охранник священнику, —