Jirí Honzírek

Катержина, 27 лет, каждое утро открывает кафе "У Золотого льва" на углу Вртлицкой улицы. За стойкой она вытирает поднос с крошками от трдельника, когда замечает Томаша — парня в потёртой кожанке, который пятый день подряд заказывает эспрессо и рисует что-то в блокноте. "Ты следишь за мной?" — бросает она, переставляя чашки с синим вензелем. Он молча открывает блокнот: набросок
Марина ковыряла шпателем отслоившуюся краску на подоконнике, пока Николай, её отец, сверлил дырку под полку. Бетонная пыль оседала на банку с огуречным рассолом, забытую на табуретке. «Ты бы хоть тряпку на холодильник кинул, — крикнула она, перекрывая гул перфоратора, — опять всю посуду белить придется». Николай вытер лоб рукавом застиранной рубашки: «Лучше помоги старые трубы в ванной выкрутить