Дон Фезерстоун

Джек Моррисон, канадский сапёр с обветренными руками, копал траншею под Аррасом. Рядом хрипел Томас Барроу — англичанин, бывший учитель, носивший в нагрудном кармане залитую чаем фотографию жены. «Сестра пишет, что яблони в Онтарио зацвели рано», — бросил Джек, вытирая грязь с часов, остановившихся в 5:18 утра. Томас молча протянул ему черствый бисквит с надкусанным краем — делил еду поровну, даже если пуляла поджелудочная. Ночью, когда немцы прекратили обстрел, они чинили проволочные
Знаешь, иногда смотришь фильмы про войну и думаешь: «Ну, опять про героизм и победы». А тут — бац! — такое, что до сих пор мурашки. Помнишь, как все верили, что Британская империя — это типа нерушимая крепость? Ан нет. Все рухнуло буквально за считанные дни. Представляешь? Эти японские войска вломились как ураган, а британцы — такие гордые, непоколебимые — вдруг оказались... ну, мягко говоря, не на высоте. И ведь не просто про солдат — там показывают, как это все переживали обычные люди: