Евгений Дакот

Андрей Сомов, бывший сапер, чинит проводку в панельной пятиэтажке на окраине Перми. В холодильнике — пустая банка тушенки, на подоконнике — горшок с засохшей геранью. Звонит Максим, его младший брат: «Встречай у гаража на Заводской. Бери инструменты». В полуразрушенном ангаре Андрей находит пробитый УАЗ и Максима с окровавленным рукавом. «Это Гуровы. Я кое-что у них слизал», — бросает тот, протягивая флешку в обмотке из изоленты. За спиной хрипит рация в куче машинного масла. Через три дня
Артём, 24 года, слесарь с завода в промзоне Подольска, каждое утро топит печь в общаге на окраине Москвы. Его соседка Лиза, студентка-заочница из Казани, торгует чехлами для телефонов в переходе у метро «Авиамоторная». Они сталкиваются в коридоре: он — с масляными пятнами на рваной куртке, она — с пачкой непроданных брелоков-котиков. «Опять в цех?» — бросает Лиза, разогревая суп на электроплитке. «Детали сами не накрутятся», — хрипит Артём, закуривая на лестнице. Вечером он чинит её ноутбук,
Ольга Васильевна, заведующая консультацией, втискивается в кабинет с пачкой анализов под мышкой. На столе — треснувшая кружка с остывшим чаем, рядом лежит открытая история болезни пациентки Светланы Мироновой, 32 года: подозрение на внематочную беременность. В коридоре медсестра Катя, в розовом халате с выцветшим рисунком, шепчет санитарке Марине: *«В третий раз за месяц пришла Наташка из 45-й квартиры… Говорит, опять тест две полоски показал, а муж в рейсе»*. За дверью слышно, как гинеколог