Михаил Журавкин

Артём, адвокат с пятилетним стажем, в понедельник утром обнаружил в почте анонимное письмо — распечатку переписки о поджоге склада на Варшавском шоссе. Он позвонил Лике, своей напарнице: «Смотри, тут клиент Степанов фигурирует. Его дело на четверг, а у нас контракт только на бракоразводный процесс». Лика, разбирая папки в их офисе с видом на Садовое кольцо, бросила трубку на стол — динамик
Аня, 23 года, в синем халате с потёртыми манжетами, каждый день носила поднос с лекарствами по коридорам горбольницы №17 в Новосибирске. На третьем этаже лифт вечно застревал — приходилось подниматься пешком мимо плакатов про флюорографию и вонючего дезсредства. В палате 306 лежал Артём, парень с переломом ноги после драки у бара «Гранит»: *«Опять этот йод? Лучше бы кофе принесла»*, — ворчал он,
Вот, представляешь, жил себе дед Андрей Петрович — фронтовик, седой как лунь, но с глазами, в которых всё ещё горела эта военная упрямая искорка. Всю жизнь таскал в кармане совесть вместо платка — так дочку растил, внучку, а потом и правнука Андрюшку, своего копию хулиганистую. Ну и в армию парень подался — честь семьи, всё такое. Да только попался на пути капитан Ефремов, этакий гадюшник в