Мира Тодоровская

Лейтенант Иван Соколов, затягиваясь самокруткой из газеты, осматривал руины Торгау. Его патруль — сержант Алексей с перебинтованной рукой, молчаливый сапёр Гриша — искали уцелевших в подвалах. На берегу Эльбы Гриша наткнулся на американского солдата, который пытался починить заклинивший джип. «Ты… русский?» — рядовой Томми Браун выронил гаечный ключ, показывая на нашивку с орлом. Иван, щурясь от дыма, кивнул: «Советский. А мост твой строить будем или как?» Той же ночью капитан Джон Картер
Знаешь, история Надежды Аллилуевой — это как будто страшная сказка, в которую не хочется верить. Представь: ей всего двенадцать, а он — друг семьи, тридцатичетырёхлетний беглый революционер с горящими глазами. Кавказский джигит, герой подполья, за чьими плечами уже тюрьмы и побеги. Ну как тут не влюбиться девочке, которая в кухне родителей слушает его байки о борьбе с царизмом? И вот она, шестнадцатилетняя, уже становится его женой. Без цветов, без свадебного платья — вокруг рушится империя,