С окончанием долгих лет противостояния между Северной и Южной Кореей появляется луч надежды: объединение экономических систем и введение единой валюты обещают невиданные перспективы. Однако не все готовы принять перемены с распростертыми объятиями. В мире, где богатство сконцентрировано в руках немногих, а социальное неравенство продолжает разрастаться, появляется группа людей, готовых бросить
В мире, где каждая секунда может стать последней, судьбы двух людей переплетаются в стремлении к справедливости. Он — когда-то блестящий детектив, чья жизнь рухнула после трагической гибели жены от рук неуловимого маньяка. Оставшись в плену собственных демонов и отчаяния, он продолжает охоту за убийцей, который украл у него все. Она — молодая выпускница полицейской академии, чье прошлое омрачено
Пэк Тон-су, худой парень в поношенном ханбоке, таскал воду из колодца для лавки старьёвщика Ли. «Опять опоздал, щенок! — кричал Ли, швыряя в него гнилой капустой. — Сегодня без риса!». Вечерами Тон-су пробирался к заброшенному додзё за холмом, где старый мастер Ким учил его бить по бамбуковым шестам: «Локоть выше, идиот! Ты с воронами драться будешь?». В кармане — обрывок письма от матери из
Джинсу в засаленном фартуке разливает раф-кофе, когда звонит старый Nokia. Голос на том конце шипит: *«До завтра, или твоей сестрёнке не доехать до школы»*. Он дрожит, проливая молоко на чек из ломбарда — 12 миллионов вон за мамины серьги. В парке Ёыйдо, под кроной гинкго, Миён в рваных кедах пинает банку: *«Устроишь сцену в баре Чхве — получишь его кредитку»*. Из кармана её кожанки торчит фото
Минджун, парень в засаленном комбинезоне, копался в двигателе Daewoo Matiz, когда в дверь автомастерской въехал ржавый грузовичок. Из кабины выпала девушка в залатанной ветровке — Сохё. «Ты чинишь холодильники?» — спросила она, пряча левую руку за спиной. На сгибе локтя виднелись синие пятна, похожие на ожоги от жидкого азота. Минджун кивнул, вытирая руки об тряпку с запахом бензина. Девушка
Кан Гил Ён, детектив с перегаром от вчерашнего *соджу*, натыкается на труп старика в заброшенной клинике под Инчхоном. На шее жертвы — шрам в форме перевернутого креста, как на фото из дела 1987 года, которое ему подбросили в архивную папку. В морге медсестра шепчет: *«Он говорил на языке, которого нет… как в той церкви у порта»*. Гил Ён врывается в полуразрушенную часовню, где сталкивается с Хён
Ха Рам, девушка с ожогами на ладонях от подносов с кофе, каждое утро замечает черные тени вокруг пациентов в сеульской больнице "Сонгмин". Эти тени густеют перед смертью — так было с мальчиком из палаты 307, чьи кроссовки со светящимися шнурками она до сих пор находит под койкой. «Ты тоже их видишь?» — спросил ее однажды мужчина в промокшей черной куртке, стоя под вывеской супермаркета
Знаешь, я недавно наткнулся на сериал, где участников буквально заставляют врать друг другу ради победы. Представь — шоу с безумным призовым фондом в 10 миллиардов вон! Но фишка в том, что там нет никаких правил: обманывай, подставляй, создавай ловушки. Главное — остаться последним «честным» лжецом. Ирония же, да? Там есть этот парень — гениальный мошенник с ледяным взглядом, который словно