Этот фильм погружает нас в изысканную атмосферу Европы двадцатых годов прошлого века, когда мир стремительно менялся, а люди искали своё место в водовороте событий. Главный герой, капитан Якоб Штерр, человек основательный и преданный своему делу, оказывается на жизненном перепутье. Однажды, в моменты раздумий и скуки, он заключает дерзкий пари с другом: жениться на первой женщине, которая войдёт в кафе. Судьба подбрасывает ему таинственную и загадочную Лиззи, чья внешность и манеры напоминают
Андрэа Вольф, 34 года, архитектор из Вены, складывает коробки с книгами в прихожей квартиры на Ландштрассе. Маркус, её муж, юрист с привычкой теребить запонку с гербом семьи, молча наблюдает, как она отрывает от холодильника магнитик в форме Зальцбургского собора — сувенир из их первой поездки. "Зачем забираешь даже старые чертежи?" — спрашивает он, поправляя очки. "Это не твои клиентские папки, Маркус. Тут мой почерк", — бросает она, вытирая пыль с коробки, на которой
Марко Вольтер, шеф-повар ресторана *Зильберфиш* в Мюнхене, каждое утро начинает с проверки поставок. Его брат, Томас, владелец полуразрушенного бара *Коррадо* на окраине, регулярно требует денег: «Ты же знаешь, кому я должен. Или они придут за тобой». В подсобке, пахнущей копчёной паприкой и старым маслом, Марко прячет украденные трюфели в коробке из-под замороженных кальмаров. Поставщик Герхард Беккер, в клетчатом пиджаке, уже неделю требует оплатить долги, но Марко отшучивается: «Скажи своим
Вена, 1848 год. Фридрих Штайнер, студент-медик с обожжёнными от типографской краски пальцами, прячет листовки под полом пекарни своей сестры Греты. «Опять *Der Volksruf* пахнет булочками», — усмехается Грета, разворачивая свежий экземпляр, пока в соседней комнате её муж-пекарь стучит лопатой по кирпичам печи. В кафе «Шперль» Фридрих спорит с Анной Хофман, дочерью фабриканта: «Твой отец платит детям гроши за 14 часов у станков — это прогресс?» Анна рвёт платок о занозу на столешнице: «Они кормят
В заснеженном альпийском приюте «Хайлигенхоф» пятнадцатилетняя Эмма с подругой Лизль моют медные кастрюли в кухне с резными деревянными ставнями. Запах корицы от яблочного штруделя смешивается с дымом из печи. "Почему в кладовой нет новых запасов, хотя госпожа Марта обещала муку?" — бормочет Эмма, вытирая руки о передник. Ночью она пробирается в кабинет директрисы, спотыкаясь о ковёр с вышитыми эдельвейсами, и находит папку с метками «Поставка в Зальцбург» — рядом с датами стоят имена
Лена, девушка из Черновцов, каждое утро толкается в очереди у венского миграционного офиса. Её синяя папка с документами — справка о несудимости, переведённая на немецкий с ошибками, фотографии с Маркусом из пратера — уже третий раз за месяц. «Вы опять забыли апостиль», — бормочет чиновница в очках, тыча пальцем в печать. Маркус, полицейский из Граца, вечерами втирает ей, что брак «просто формальность», но сам прячет смс от какой-то Сандры. Лена моет полы в хостеле на Мариахильферштрассе, где
Представляешь, два таких типа — один мелкобуржуазный зануда в пиджаке с заплатками, другой — карьерист-гламурник в галстуке дороже его машины. И вот они тащатся по каким-то задрипанным провинциальным отелям, типа «проверяют сервис». Сначала орут друг на друга, как кошка с собакой — один печеньки крошит в постель, второй ноутбуком в зубах ползает. А потом… Ну, знаешь, как бывает в кино — внезапно они вместе напиваются в какой-то харчевне, начинают орать народные песни, и вуаля: дружба, которая