Погружение в мир технологий и амбиций молодого программиста Алексея Кузьменкова обещает зрителю захватывающее приключение, которое начинается с его успешной карьеры и отсрочки от службы в армии. Вдохновленный идеей создать самую реалистичную компьютерную игру о военной жизни, Алексей решает пройти службу, чтобы узнать все тонкости боевой техники и военных порядков. Однако реальность армии
Погрузитесь в вихрь событий, которые разворачиваются в самые драматичные моменты Великой Отечественной войны. Эта эпическая история любви и мужества берет свое начало на берегах могучего Днепра, где каждый день становится испытанием на прочность и верность. Главные герои – не просто солдаты, а личности с глубокими чувствами и переживаниями. Они стоят на грани, где каждый шаг может стать
Иван Строгов, водитель троллейбуса с облупившимся номером «17», жил в хрущёвке на окраине Петербурга. После развода с Мариной он неделями не выключал рацию таксистов, слушая эфир вместо радио: «Кортеж на Невском, объезжай через Тучков», — трещало из динамика. По вечерам открывал банку тушёнки с морщинистой картошкой, ел прямо из кастрюли, глядя на трещину в кухонных обоях — розовые пионы,
Игорь Семёнов, водитель автобуса с шрамом на виске, каждое утро протирает руль тряпкой, пахнущей машинным маслом. После Чечни он спит по четыре часа, просыпаясь от гула холодильника в однушке на окраине Твери. «Лена, премию опять задержали», — бормочет он жене, разглядывая квитанции за коммуналку. На остановке «Центральный рынок» подростки в куртках с мехом бьют камнем стекло автобуса. Игорь
Знаешь, есть в одном сериале два подполковника — прям огонь и вода. Глеб Данилов — этакий рубаха-парень: матом пошутит, рюмку опрокинет, да так, будто это дыхательная гимнастика. Вечно в засадах коптится с операми, спит на стульях в кабинете — как студент-заочник во время сессии. Его ребята его обожают, готовы хоть в ад шагнуть. А всё потому, что он за них горой: прикроет, выручит, хоть самому
Вот, смотри: Рита получила от мамы этот старинный браслет — он просто свалился с руки погибшей, хотя при жизни она его ни за что не снимала. Ну, думаешь, обычная семейная реликвия? Как бы не так! Надела его — и привет, голоса умерших. Не шепотки там эфирные, а настоящие вопли, будто в голове включили радиоэкстренных сообщений. А еще — прыжки во времени, правда, всего на сутки назад. Сначала она,