Знаешь, в этой истории один чиновник — ну такой вечный тютелька в теле, вечно сомневающийся — под давлением приятеля вдруг решился на женитьбу. Купеческая дочка, приданое, всё как у людей — казалось бы, живи да радуйся. Ан нет! Всё шло гладко ровно до той секунды, когда пора уже идти под венец. И тут наш герой — бац! — как сорвавшийся с цепи, драпанул через окно. Представляешь? Вместо
О, этот фильм... Знаешь, иногда кажется, что он просто притаился где-то в уголке памяти, как старый фотоснимок с выцветшими краями. Помнишь эти кадры, где смех вдруг обрывается, и ты понимаешь: что-то не так? Вот прям мурашки по спине — сначала думаешь, ну типичная комедия, ан нет. Там же подвох, как сквозняк из приоткрытого окна, который не замечаешь, пока не продрогнешь до костей. А эти
О, вот это сюжет! Представь себе: парень лет двадцати пяти, вроде как обычный сантехник, но вся фишка в том, что он вообще-то никакой не сантехник. Натянул комбинезон, взял разводной ключ — и пошел «чинить трубы» по всему городу, а сам глазами стреляет направо-налево. Ну ты понял, да? Все бы ничего, но наш герой не только за сердечными приключениями бегает — в какой-то момент он влипает в такую
Представь, вся Франция поверила, что старина Клузо откинул копыта! Весь Париж в слезах, флаги приспущены… Ну кроме одного типа — инспектора Дрейфуса. Этот чуть не прыгал от радости в своём кабинете, наверное, шампанское тайком распивал. Наконец-то, думает, избавился от вечного позора в лице этого растяпы в плаще! А я вот подумал — ну наконец-то, хоть в полиции Франции наступит порядок… Ан нет!
Знаешь, есть одна комедия, от которой у меня до сих пор щеки болят — представляешь? Случайно наткнулся на неё у бабушки на старой кассете, а потом не мог оторваться. Там этот вечный сюжет про чиновника, которого все приняли за большую шишку из столицы... Ну ты понял: все вокруг в панике, суетятся, подлизываются — а он даже сообразить не может, что происходит! Боже, как же там актёры грохочутся в
Знаешь, история эта — как тот самый неаполитанский кофе, который сначала горчит, а потом бьёт в голову. Жил-был один типичный пройдоха, Саза Йовине. Ну тот, который из кожи вон лезет, чтобы за квартиру заплатить, а вместо работы юлит, как уж на сковородке: прикидывался адвокатом, клянчил деньги у лохов — в общем, классика жанра. Но жизнь-то, как всегда, подкидывает сюрпризы, когда не ждёшь.
Представь: живешь себе тихонько тридцать лет после всей этой мясорубки войны, ладишь с бензоколонкой, ржавые гайки крутишь — и тут бац! Мимо пролетает лимузин, стекло опускается, а там… Да ты ж их знаешь! Те самые рожи из прошлого, с которыми когда-то фашистские марши топтали. Паванати, Россетти — один теперь комиссар, другой сенатор, тьфу ты. Воротники белые, а глаза всё те же — холодные, как в
Знаешь, есть такой старый фильм — три истории в одном, как коробка конфет с сюрпризом. В первой — классика жанра: хитрый пройдоха Элиа подрабатывает официантом на званом ужине. И тут выясняется, что хозяин дома с женой буквально готовы друг друга придушить. Ну и наш герой, конечно, не упускает шанса подсуетиться: "За скромную плату решу ваши супружеские проблемы, месье!" Интересно, он
Ох, представляешь: героиня вляпывается в историю, где сердце разрывается между двумя парнями. И ведь не просто вздыхает украдкой — нет, она жонглирует ими так ловко, что сама, наверное, удивляется! Ну типа: сегодня романтичный поэт с гитарой, завтра брутальный тип на мотоцикле — и ни капли угрызений совести. Честно, я бы с ума сошла от такой карусели, а она — хоть бы хны! Но фишка в том, что
Знаешь, представляешь тихую католическую обитель, где из учеников — только парни, а из развлечений — молитвы да латынь? И тут бац — появляется она. Моника. Молодая учительница английского, от которой даже святые мощи в часовне, кажется, зашевелились. Улыбка — как первый луч солнца после исповеди, а походка... Ну ты понял. В общаге сразу переполох: первокурсники запинаются на лестницах, профессора
Знаешь, есть один фильм, который меня всегда поражал своей дикой смесью абсурда и истории. Представь: Германия, вот эта вся жуть с коричневыми рубашками и толпами, орущими «зиг хай» — но это же комедия! Да ещё какая. Сюжет в двух словах: братья-близнецы, ну прямо как Инь и Ян. Один — фокусник при Гитлере, вертится вокруг него, как шут гороховый в мундире. Другой — бомбист-анархист, который
Знаешь, иногда смотрю на все эти истории про отпуск и думаю — а мы вообще понимаем, что такое отдых? Вот смотри: три истории, смешные до колик, но в каждой — такой знакомый абсурд. Первая — про этого Энрико, который, нагулявшись вдоволь, вдруг решил: "Все, теперь буду примерным мужем на вилле!" Только жена Джулиана, видимо, решила: "Не, дорогой, так скучно". И подкидывает ему
