Доктор Элайза Морган втиснулась в узкую кабину снегохода, поправляя очки, запотевшие от дыхания. Её напарник, инженер-полярник Марк Вэнс, стучал кулаком по рации с треснувшим экраном: «Повторяю, лагерь-база, у нас обрыв троса на глубине 120 метров. Пробы льда зависли, как проклятые». Ветер срывал слова, засыпая палатку кристаллической пылью. На столе, между картами с пометками красным маркером,
Аня Соколова каждое утро перебирала учебники в рюкзаке с оторванным брелоком-лисёнком, пока автобус №57 тащился мимо панелек Екатеринбурга. На третьем этаже школы №34, в кабинете с отслоившейся краской на подоконнике, учитель математики Иван Петрович тыкал мелом в её работу: *«Ты тут логарифм через дробь вывела, а в условии степенной рост. Забыла, как задачи по терверу разбирали?»* После уроков
Дейн, мечник с потрёпанным клинком, коптит рыбу у костра на окраине Грейвуда. Деревня зажата между сосновым бором и обрывом, где каждую полночь слышен вой вайрклау — гибридов ястреба и рыси. В кузнице старик Марток, вытирая сажу рукавом, бросает: *"Твой батя гнался за миражом Гранкреста… Сгинул, как последний дурак"*. Дейн молча поправляет амулет с треснувшим камнем — единственное, что
Лина, морской биолог с облупившимся лаком на ногтях, каждое утро проверяет датчики у рифа возле Порт-Дугласа. Её треснувший планшет давно засолен, но она всё равно тычет в экран, показывая Джеку, своему соседу, графики: «Смотри — фосфаты здесь как после циклона. Это не дожди смыли». Джек, в прошлом ловец омаров, теперь чинит старые лодки и ворчит на правительство. Его кухня завалена картами с
В токийском районе Асакуса, захудалый храм Сиронами стал убежищем для Юкио, 17-летнего подростка с ржавым медальоном на шее. Его дед, старый священник Дзюнъити, перед смертью пробормотал: *"Кагура-дзиндзя... ками не спит"* — и указал на карту с отметкой у горы Фудзи. В ящике с инструментами для ремонта крыши Юкио нашёл потёртый дневник с чертежами механического протектора, напоминающего
Юки, пятнадцатилетний школьник из пригорода Осаки, находит в подвале старого книжного магазина потрёпанный фолиант с надписью «Основы манипуляции тенями». Вместо уроков он тайком рисует мелом круги на бетонной стене за спортзалом, повторяя заклинания из книги. Его друг Такуми, вечно жующий карамель *Puccho*, скептически фыркает: «Ты серьёзно веришь, что эта макулатура заставит воду левитировать?»
Лин, 12 лет, каждое утро протирала пыль с деревянных лошадок на полках дедушкиного магазина в переулке за пельменной «Золотой дракон». Старик Чжоу чинил сломанного робота-обезьяну, бормоча: «Шестерёнки здесь… нет, левая лапа хрустит». В углу валялся механический дракон с потрескавшейся краской — его принесли в лавку накануне, завернув в газету 1983 года. Когда Лин случайно уронила ему в пасть
Бахит, лет десяти, в потёртой рубахе, каждый день таскал воду из колодца к хижине на краю деревни. Его отец, Карим, чинил капканы у очага, где варился чечевичный суп с куркумой. В зарослях бамбука мальчик нашёл слонёнка с рваной раной на ноге — назвал его Сури, спрятал в сарае, подкармливая украденными финиками. "Он же один, как я", — бормотал Бахит, перевязывая тряпкой серую кожу.
Лукас копался в гараже, разбирая коробки с потрескавшимися от времени фотоальбомами и сломанными радиоприемниками. Под слоем старых газет 90-х он наткнулся на кожаную папку с инициалами «Э.Р.». Внутри лежала карта, нарисованная чернилами, с пометками возле маяка на северной окраине Бэйвилла. «Смотри, тут отметина в форме якоря», — прошептал он своей сестре Элли, проводя пальцем по линии берега.
Айри, 14 лет, копошится в гараже отца, Кайто, пропавшего два года назад. В углу она натыкается на потрепанный дневник с зарисовками механизмов и острова, очертаниями напоминающего треснувшее яйцо. На кухне, разливая холодный чай, бабушка бросает: "Он вечно лез туда, куда не следовало. Как и ты". На пляже Айри замечает ржавый болт в песке — идентичный эскизу на странице 43. Подруги
В лесистой долине возле таверны «Хрюшачий хмыль» Мелиодас, низкорослый бармен с вечным пятном вина на фартуке, чистил кружки. К нему ворвалась Элизабет, девушка в порванном плаще, выпалив: «Орден Семи… вы единственный, кто остановит Святых Рыцарей?» Он усмехнулся, поправляя повязку на левом глазу: «Если ты готова платить за разбитую посуду». На чердаке спала Диана, гигантша, вшаяся клубком – её
Миа, 16 лет, втискивается между ржавым холодильником и ящиками с инструментами в гараже отца, пытаясь достать старую коробку с кассетами. Запах машинного масла смешивается с сигаретным дымом из открытого окна — Дэвид, ее отец, чинит «Шеви» миссис Харпер, даже не замечая, что дочь пропустила школу. На кассете с надписью «Экспедиция-89» вместо музыки — странные частоты, от которых звенит в ушах.