Лера, 27 лет, работает бариста в кафе на Чистых прудах. В старом чемодане с балкона маминой хрущёвки в Калуге она находит Motorola Razr с треснутым экраном и царапиной в виде сердца. Включив его, видит смс от Дениса: «Жду у фонтана, как договорились. 12.07.2010». Набирает номер наугад — трубку берёт подросток с хриплым голосом: «Алё?». Лера, прячась в подсобке между мешками с кофе, выдавливает:
В Басманном переулке, за столом с гирляндой из USB-ламп, Саня роняет штатив в лужу от растаявшего мороженого. «Опять ты, как слон в посудной», — бросает Марина, поправляя косичку, затянутую резинкой с котиком. Она держит в руках телефон, снимая, как Олег в оранжевой ветровке пытается устроить челлендж с бабушкой у метро: «Давайте, бабуль, задержите воришку — я убегу, вы кричите!». Бабушка,
Антон, менеджер по закупкам с потёртым кейсом из кожзама, первым заметил странности: в расписании встреч исчезли совещания с директором, а в бухгалтерию подселили стажёрку Свету с наклейкой «Котик-воитель» на ноутбуке. Ольга из отдела кадров, пахнущая дешёвым лаком для волос, шепнула ему у лифта: «Говорят, Федорченко хочет сливать отдел логистики. Проверь свои контракты». В перерыве между
Игорь Семёнов, бывший сержант ВДВ, коптит сигареты на скамейке у гаража в Люберцах. Ржавый «Жигули» шестёрка с проваленным глушителем — его последний заказ. Сосед Вадим, в трениках и застиранной футболке, суёт пачку «Беломора» через забор: *«Слышь, опять эти уроды с рынка колесо пробили. Ты ж раньше с такими возился?»* Игорь молчит, вытирает ладонью масляное пятно на бетоне. Вечером в дверь
Кирилл, инженер с облупленными на пальцах краской, возвращается в поселок возле заброшенной ГЭС — восстанавливать турбины, которые не запускались с девяностых. Его брат Денис, в засаленной куртке и с пачкой «Беломора» в кармане, торгует соляркой с фурами на трассе. «Ты думал, электричество из розетки берется? — Кирилл стучит гаечным ключом по ржавой трубе. — Без схем старых — хана всей системе».
Маргарита Семёнова, 34 года, библиотекарь в Екатеринбурге, нашла в старом экземпляре "Мастера и Маргариты" конверт с выцветшими письмами на немецком. На обороте — детский рисунок дома с синими ставнями, подписанный "Лена, 1946". За обедом в столовой "Уральские пельмени" коллега Таня, разглядывая конверт, сказала: "Это же почерк Анны Фёдоровны из архива — она до
Антон Вершин вернулся в Нижнеозерск через девять лет — сообщение о гибели сестры Кати пришло в четверг, вместе с осенним гололедом. В рюкзаке лежала ее потрепанная тетрадь с пометками «Береги Лизу» и зарисовками черных кругов на стволах сосен. Встретились у старой котельной: Лиза в потертой дубленке жевала жвачку, Светка курила «Беломор», ногти облупились от краски. «Тут про Серегу из 4-го
Марк, студент-архитектор из Питера, снимал трешку на окраине Москвы, пока его соседка Лиза не сломала ногу, уронив на себя гитару. Она — начинающая певица, вечно опаздывала на репетиции, оставляла на кухне чашки с засохшим кофе. «Ты опять забыла вынести мусор?» — ворчал он, натыкаясь на пакет у двери. Она в ответ включала кавер на «Кино», заглушая его возмущение. Их общий друг Сергей, бармен из
Елена, медсестра из Перми, обнаруживает в почтовом ящике квитанцию за неоплаченный кредит. Звонок в банк: «Вы оформили заём на ремонт квартиры три месяца назад», — говорит сотрудница. «У меня дом в деревне под Березниками, а не в центре», — перебивает Елена, разглядывая треснувший кафель на кухне. В МФЦ она находит дубликат своего паспорта с чужим адресом — ул. Ленина, 15, кв. 34. Соседи там
В приморском городе Серега, бывший докер, торгует арбузами на рынке возле вокзала. Его соседка по ларьку, Людка с сиплым голосом, вечно ворчит: «Опять цыгане у парапета встали — сейчас народ оттянут». По вечерам к Сереге заходит Костян, владелец шашлычной, жуёт зубочистку: «Слышь, те пацаны с „Золотого“ опросили моего разносчика. Говорят, пора «долю» на мороженку платить». На заднем дворе рынка,
Олег затянул кожаный ремень на рукояти топора, прикидывая вес. В кузнице пахло углем и потом — весь день чинил сломанный плуг для старосты. Игорь, с сетью через плечо, шагнул в дверной проем: «Волки опять у стада, петли проверим?» За спиной у него болтался пустой берестяной кошель — рыба ушла на глубину, не поймал ничего. Любава, замешивая тесто на глиняном столе, крикнула через окно: «Соль
Айгуль, 27 лет, до рассвета разбирала войлочную юрту в казахской степи под Астраханью. Отец, Ержан, с хриплым кашлем привязывал к старому «Уазу» клетку с беркутом: «Собаки опять овец растащили. Ищем к утру». Младшая сестра Жанар, обмотав шаль с выцветшими розами, пересчитывала вёдра с кумысом — одно треснуло, молоко сочилось в песок. Ветер гнал пыль с высохшего озера Баскунчак, смешивая с запахом