Юки, 23 года, переехала из Нагои в Токио, снимает комнату в старом доме с треснувшими ставнями. Каждое утро покупает банановый молочный коктейль у ларька возле станции Сибуя, где продавец Акира, 50 лет, всегда ворчит: «Девушка, у меня очередь!» Днём она работает в мастерской по ремонту часов — раскладывает шестерёнки по коробкам из-под леденцов. По вечерам слушает соседа сверху, Такуми, который
Юкио, 27-летний сотрудник букинистического магазина в районе Дзимботё, находит в коробке со списанными книгами потрёпанный дневник с инициалами «Т.К.» на обложке. Листы пожелтели, между страниц застряла засушенная ветка клёна. Записи обрываются на дате 12 ноября 1998 года: *«Сегодня снова видел её у фонтана в парке Инокасира. Она носила красный шарф с узором в виде журавлей. Не решился подойти»*.
Юкио, 16 лет, каждое утро покупал булочку с красной бобовой пастой в ларьке у станции Сибуя. Его маршрут в школу пролегал мимо старого склада, где однажды он заметил девушку с рогами, закутанную в рваный плед. «Ты видишь меня?» — спросила она хрипло, держа в руке пустую консервную банку. Вместо ответа он сунул ей свой завтрак — теплый ампан. Она назвалась Рин, сказала, что спит в коробках за
Лиана, девушка в потёртом кожаном плаще, зашла в таверну "Серебряный клюв" на окраине Валькреста. Запах жареной рыбы и дым от очага щипали глаза. Она бросила медяк на стойку: "Слыхала, гримуар ищут. Где?" Барменша Эрина, вытирая кружку, кивнула на восток: "В башне старого Гарольда. Только он мертв, наверное". Лиана, недолго думая, сунула карту в рюкзак и двинулась
На планете Аль-Шахар, в кафе «Звездный вихрь», пилот Хайме Мерай в потёртой куртке чинит гарнитуру, пока Фрейя Вьон, девчонка с синими волосами, грызёт леденец и напевает обрывки мелодий. «Слушай, если я ещё раз услышу твой ремикс про звёздный ветер, сорву трансляцию», — бросает Мираджени Фарина Джинасс, поправляя краску на ногтях. Команда «Совершенно Стирайя» — не просто певцы: их голоса через
Макото Юки, сидя на крыше школы Гэкиранкан, скручивает в руках старый проигрыватель, пока Акихико Санэда внизу отрабатывает удары по груше, обмотанной изолентой. Запах жареной рыбы из столовой смешивается с пылью от разрушенного крыла общежития — следы прошлой ночной схватки. «Ты точно готов?» — Юкари Такэба подбрасывает аптечку в рюкзак, не глядя на Макото. Он кивает, поправляя галстук, который
Руко копается в коробке с картами WIXOSS на кухне, пока кофе остывает. Её пальцы дрожат — вчерашний бой с Ионой оставил трещину на редкой карте «Тритон-Разрушитель». Юзуки в школьной форме застаёт её за этим, бросает портфель на диван: *«Снова рисковала?»* Руко молчит, перебирая артефакты с царапинами от прошлых схваток. Город Танахару за окном гудит как обычно, но парк у реки, где они сражались,
Рука задерживается после уроков, перебирая в руках потрёпанную колоду карт. На обложке одной — девушка с голубыми волосами, Тама, которая шепчет ей в голову: *«Третий выигрыш подряд — и твоё желание станет реальностью»*. Дома, запершись в комнате с плакатами аниме, Рука сталкивается с Хиро у автомата с напитками. Та, поправляя очки, бросает: *«Слышала, Аой из параллельного класса уже выиграла
Юкио, 24 года, в рваной куртке с остатками стройпорошка на рукавах, возвращался в однокомнатную квартиру в районе Синагава. Канаэ, его младшая сестра, 17 лет, сидела на подоконнике с потрескавшимся лаком на ногтях, грызла сухие спагетти из пачки. «Денег хватит только на лапшу через неделю», — бросила она, тыча вилкой в треснувшую тарелку. Он молча достал из кармана смятые купюры, пахнущие
В городе с узкими улочками и закопчёнными тренировочными площадками Вакия Мисао каждое утро перебирал детали своего блейда — ржавый спусковой механизм, потёртый энергетический диск. «Эй, Вакия, опять проиграешь!» — кричал Сё Куренай, расставляя на коробке из-под пиццы свои блейды, сверкающие как ножи. Вакия бросал вызов, уворачиваясь от велосипедистов на тротуаре: «Твой Кримсон Дэтч устарел!» В
Сорей, паладин с треснувшим щитом, копался в рюкзаке у подножия Гильверинских гор. Алиша, вытирая пот со лба, бросила ему кожаную флягу: "В Камлоте говорят, драконы теперь спят в старых шахтах. Но Серж из деревни уверял — без артефакта из святилища Мальтран не подступиться". Они три дня чинили мост через реку Лис, пока Миклажо, вечно ворчащий учёный, расшифровывал руны на обгоревшем
Кагами, сгорбившись над столом в кабинете на третьем этаже здания из желтого кирпича, тыкал карандашом в фотографию трупа. На груди женщины в парке Инокасира лежала ветка хиганбаны — лепестки алые, как запекшаяся кровь на её шее. "Цветы распустились на три дня раньше, чем в прошлом году", — бросил он Кисараги, которая разбирала в углу папки с делами 90-х. Та потянула сигарету, не