Ольга Семенова, заведующая аптекой на улице Пушкинской, обнаружила в коробке с валерианой сложенный листок: *"Склад №3. После восьми. Не светите фонарём"*. Рядом валялся обгоревший окурок «Беломора» с отпечатком губы — ярко-розовая помада, как у Марии из табачного киоска. «Чё это, Оль?» — спросила санитарка Таня, вытирая пыль с бутылок йода. Ольга смяла записку в кулаке, глядя на
**Первый абзац:** Ли Чжэн, в засаленном фартуке мясника, прятал конверты с японскими иенами под прилавком, пока сосед-старьёвщик, Сунь Ло, щурился на дымящиеся пельмени в его жестяной миске. «Завтра в порту Харбина будут грузить шерсть, — бормотал Сунь, вытирая губы рукавом, — но телеги с мукой из Чанчуня застряли у переправы. Твой брат следил?» Ли молча кивнул, перебрасывая окровавленную кость
Кайто ковырялся в грудe обгоревших микросхем, вытаскивая уцелевшие конденсаторы. Заводской ангар пах перегоревшим маслом и озоном – в углу дымил разбитый дроид-грузчик, который он пытался оживить три дня. «Эй, старик, – Аяна пнула ботинком корпус робота, – твой хлам третий час блокирует проход к терминалу». Она перекинула кабель через плечо, на лацкане куртки болталась заржавевшая бляха с
Алина встретила Катю возле заброшенного «Магнита» на окраине Новосибирска. Та стояла в потёртой куртке с капюшоном, жуя семечки и сплёвывая шелуху под ноги прохожим. «У тебя огонь есть?» — спросила Катя, доставая сигарету «Примы» с мятным фильтром. Алина протянула зажигалку с наклейкой единорога. «Держи, но обратно не жди», — сказала Катя, сунув её в карман джинсов. С тех пор они ходили в
Сергей Лапшин, инженер-электронщик с облупленными ногтями, разбирал старый телевизор «Рубин» в подсобке за автосервисом. Его напарница, Лида Коршунова, журналистка местной газеты, принесла ему кофе в жестяной кружке с трещиной. «Вчера в редакции опять вырезали полстатьи про отравление воды на ТЭЦ, — сказала она, сдувая крошки печенья с клавиатуры ноутбука. — Твой датчик радиации пищал, когда мы
В пустыне северной Мексики, близ городка Чиуауа, появляется Амброуз Бирс — седой американец с потрёпанным блокнотом в руках. Он ищет встречи с повстанцами Панчо Вильи, чтобы примкнуть к их отряду. В таверне «Эль-Пасо» Бирс сталкивается с генералом Томасом Арройо, чьи сапоги заляпаны грязью от конского навоза. «Вы воюете за землю, а я — за право в ней сгнить», — бросает Бирс, потягивая текилу.
Сё Фуками, студент в очках с потёртой оправой, задержался в университетской лаборатории допоздна — проверял данные по спорам грибов. В подсобке услышал лязг металла, решил проверить. Через вентиляционную решётку увидел людей в чёрных комбинезонах, грузящих ящики с логотипом «Хронос». Попытался сбежать, но его схватили. «Ты лишнее звено», — бросил мужчина в очках с шрамом на щеке, прежде чем
В старом особняке на окраине Брикерсвилля, штат Орегон, 14-летняя Лора Кинни натыкается на запертый сундук с инициалами «Т.Г.» на чердаке. Внутри — дневник 1920-х годов и ржавый медальон. Когда она читает вслух запись про «забытые клятвы», в комнате пахнет лавандой и горелой бумагой, а из зеркала выходит полупрозрачный мальчик в подтяжках. «Ты *должна* вернуть его», — бормочет он, указывая на
Коррадо Каттани, комиссар с морщинами у глаз от постоянного напряжения, копается в бумагах на кухне с отклеившимися обоями. Эльза, его жена, ставит на стол эспрессо, чашка дребезжит о блюдце: «Опять эти конверты с угрозами?» В порту Палермо находят тело рыбака, завернутое в сеть — в кармане записка с инициалами «L.D.». Каттани выкуривает Muratti, пепел сыплется на пиджак: «Не рыбой тут пахнет, а
Элиас продирался через заросли крапивы, обходя треснувшую бетонную плиту с торчащей арматурой. Кайра, смахнув пыль с потрескавшейся карты, тыкнула пальцем в перечеркнутый маркером район: «Здесь должен быть бункер. Твой «надежный источник» уже дважды нас подводил». В рюкзаке за спиной Элиаса звякнули банки — вчерашняя добыча с заброшенного склада, пахнувшего гниющим картоном. Они обошли ржавую
Витька, пятнадцатилетний паренёк с шрамом над бровью, попадает в интернат под Свердловском. Его сосед по спальне — Сашка, коренастый пацан с выбритыми висками, вечно жующий пайку чёрного хлеба. После отбоя, когда воспитатель Геннадий Петрович гасит свет, Сашка тычет Витьке ржавый гвоздь: *«Спрячь. Завтра в мастерской пригодится — турбинки снимать будем»*. Утром в столовой Витька роняет миску с
Джек Меррик, детектив из Мельбурна с привычкой жевать мятные леденцы, прилетает в Лос-Анджелес расследовать исчезновение грузовика с текстилем. Его напарница, Карла Дюрант, бывшая морпех с татуировкой якоря на запястье, сразу невзлюбила его за австралийский акцент: «Ты тут «кенгуру» ищешь или дело портить?» Они роются в бумагах на заброшенной фабрике в Сан-Педро, находят счет за ремонт