Андрей, в мятом свитере, и Оля, поправляя очки, стоят в очереди в киевском ЗАГСе. Он нервно перебирает пачку документов: "Слушай, а если спросят, где мы познакомились? Говорим, как договаривались — в метро, когда у меня заела карта". Она достает из сумки печенье "Юбилейное", отламывает кусок: "Лучше скажем, что на книжной ярмарке. Ты ж вон даже Коцюбинского не
Марк, электрик с обветренными руками, копался в щитке под лестницей, когда наткнулся на заржавевший замок. "Чёрт, Зои, глянь-ка – тут целая комната за панелью", – бормотал он, тыкая фонариком в узкую щель. Студентка-архивистка, перепачканная пылью с потёртых коробок, просунула голову в проём: "Боже, эти цепи к полу приварены... Или это кровать?" За их спинами Рик, владелец
На заброшенной заправке за городом Итан находит рваный рюкзак с картой, где красным крестом помечен участок леса возле старой водонапорной башни. "Ты видел это?" – он тычет пальцем в пятно, похожее на кровь, пока Келси ковыряется в карманах, доставая смятый чек из закусочной "Ройал Бургер" с датой за два дня до исчезновения Дэнни. По вечерам они собираются в подвале у Зигги:
Афинский порт, июнь. Элени, 23 года, в рваных джинсах и футболке с надписью «Μπριζόλα», разгружает ящики с оливками в семейной таверне «Омалос». Запах жареных кальмаров смешивается с бризом. В углу сидит Лиам, британец с выцветшим тату «Manchester» на запястье, рисует в блокноте разбитую лодку у причала. «Καφές;» — бросает Элени, вытирая руки о фартук. Он молча кивает, не отрываясь от эскиза.
Шикха, врач из клиники в Сакарпуре, обнаружила, что её младшая сестра Наташа не вернулась после вечеринки в клубе *Blue Lotus*. В комнате Наташи нашли рваный конспект по биохимии, тюбик помады *Lakmé* с отпечатком чужой губы и билет на автобус до Харьяны. «Она говорила о каком-то Рохане из колледжа, — шипела Шикха, листая WhatsApp-переписку сестры, — но его номер теперь не отвечает». Инспектор
Лука, механик из Милана, в пятницу получил письмо с вокзала Болоньи — конверт пах можжевельником, как духи его дочери Евы, пропавшей два года назад. На обороте карандашом: *«Пап, они не отпустят»*. Он бросил ремонт старого Fiat Multipla клиентки Синтии, оставив пятна масла на кухонной занавеске, и поехал в Берлин, где в хостеле у метро Шёнляйнштрассе рыжеволосая Клара, соседка Евы по общежитию,
Эмиль, 34 года, психотерапевт с потрепанным блокнотом в кожаном переплете, каждый вторник сидел в кафе *La Brume* на углу улицы Риволи. За столиком у окна он выводил каракули о снах пациентов, пока бармен Жерар ворчал: «Опять ваш клиент не допил эспрессо — платить будете?» В четверг к нему пришла Люси, 19 лет, студентка-невролог с фиолетовым инеем на куртке. Она швырнула на стол распечатку ЭЭГ:
Эмир, 19 лет, с утра ковырялся в двигателе самодельной ракеты, собранной из старых автомобильных запчастей в гараже на окраине Стамбула. Его сестра Лейла, 17, ворчала, разливая чай в треснутые стаканы: «Опять весь пол в масле — отец придет, устроит скандал». Вместо ответа он бросил ей схему с расчётами, где между цифрами мелькали детские рисунки Луны. Их сосед Хакан, инженер-неудачник, принёс
Шивраджа Шетти, которую все зовут Шиви, каждое утро натягивает форму с потёртыми пуговицами — та же привычка была у её отца, Джай Сингха. В старом доме на окраине Мумбаи, где запах карри смешивается с выхлопами автобусов, она роется в его дневниках: «13 марта. Встретился с информатором у докера №4. Подозреваю, дело глубже, чем кажется». На рынке Кроуфорд, где торговцы ворчат на полицейских, Шиви
Лука, 12 лет, рылся в ящике комода с запахом нафталина, ища старые открытки для школьного проекта. За окном — Нюрнберг, припорошенный декабрьским снегом, витрины с *Lebkuchen* и гирлянды через узкие улочки. Сестра Миа, 9, в варежках с вышитыми оленями, нашла под ковриком конверт с наклейкой "*An den Weihnachtsmann*". «Это же прошлогоднее! — прошептала она, размазывая сажу от камина по
Джек, ветеран с шрамом над левой бровью, каждое утро чинил подержанные грузовики в гараже «Ред Рок» на окраине Денвера. Его пёс Макс, помесь овчарки и дворняги, таскал в зубах промасленный тряпьё, пока Джек, затягиваясь сигаретой, бормотал: «Брось эту дрянь, а то опять в клинику поедем». По вечерам они бродили по пустырю за свалкой — там Джек учил собаку искать спрятанные ключи от старого
Джейден, 16 лет, переезжает с матерью-медсестрой из сельского Алабамы в Чикаго, в квартиру над прачечной «Саншайн». Первый день в школе Вествью: он замечает, как одноклассник-латиноамериканец Карлос шепчет белой девочке Эмили: «Смотри, новый даже телефон старым чехлом прикрывает — стыдится, что ли?». На уроке истории мистер Томпсон, поправляя очки, просит Джейдена «рассказать о жизни в гетто», но