Оксана, копаясь в коробках на чердаке дома в Чернигове, нашла конверт с надписью «Для Катерины». Внутри — письмо от отца, Василия, погибшего в шахте в 2002-м. Бумага пахла сыростью, уголки обгорели — видимо, кто-то пытался его сжечь. "Чому він сховав це тут?" — пробормотала она, проводя пальцем по строчкам с упоминанием денег, спрятанных под старым тополем у реки Десны. За окном завывал
Андрей Сомов, бывший сапер, чинит проводку в панельной пятиэтажке на окраине Перми. В холодильнике — пустая банка тушенки, на подоконнике — горшок с засохшей геранью. Звонит Максим, его младший брат: «Встречай у гаража на Заводской. Бери инструменты». В полуразрушенном ангаре Андрей находит пробитый УАЗ и Максима с окровавленным рукавом. «Это Гуровы. Я кое-что у них слизал», — бросает тот,
Анна перебирала хризантемы в магазине на углу улицы Ленина, считая минуты до закрытия. В кармане фартука жался смятый листок с номером рейса до Москвы — билет ещё не куплен. «Ты опять в этот сарай?» — мать швырнула половник в раковину, когда Анна зачерпнула холодный борщ. В заброшенном ДК за вокзалом Максим, в куртке с оторванной молнией, уже расчищал площадку от битого стекла. «Думаешь, они
Марина вытирала пыль с рамки, где когда-то лежала семейная фотография. Обгоревшие обои в доме на улице Строителей, 14 шелушились, как старая краска. В поликлинике на приеме у доктора Семёновой она машинально мяла края платка: «Опять кофе вместо сна?» — врач тыкала карандашом в её карту. «Дым стоит в горле, хоть печку не топила», — Марина прятала дрожащие пальцы под стол. По дороге домой Николай
В прибрежном городке Санта-Эсперанса 17-летний Рикардо находит в старом маяке загадочный артефакт — черный камень с вырезанной змеей. Его сестра, Луиза, студентка-археолог, узнает в узорах символы доколумбовых племен: "Это не просто камень. В легендах говорилось, что он открывает путь к *Месту теней*". Рикардо, работающий в порту грузчиком, замечает, что после находки его преследуют
Марчелло, худощавый рыбак с татуировкой осьминога на предплечье, каждое утро чинил сети на причале в Портофино, пока его соседка Карла не начала выливать ведра с краской из окна своей мастерской прямо в лодку. «*Ты что, не видишь, где твои синие капли приземляются?*» — кричал он, размахивая мокрым канатом. Карла, не отрываясь от холста с абстракцией в виде морских волн, бросала через плечо:
Карлос Мендоса, сын владельца сети автозаправок, в джинсах с потёртыми коленями, торгует папайей на рынке Санто-Доминго — отец лишил его наследства после ссоры из-за долгов. В это время Изабелла Рохас, дочь конкурента Мендосы, в белом платье с кофейными пятнами, чинит старый «шевроле» у гаража, где прячет блокнот с цифрами чёрной бухгалтерии семьи. «Почему ты никогда не говорил, что отец бросил
Лена, 22 года, моет полы в книжном магазине *Page 42* на улице Монторгёй в Париже. За углом, в переулке, заваленном ящиками от вина, она натыкается на брошенный мольберт с холстом, измазанным синей акриловой краской. «Кто выбросил это? Тут же еще можно подрисовать…» — бормочет она, забирая холст к себе в крохотную комнатку над пекарней. По вечерам, когда запах круассанов смешивается с запахом
Чонхва, 27 лет, каждое утро заворачивала кимпаб в ларьке возле станции Ёнсан. В кармане куртки — счет за лечение матери, смятый в комок. По вечерам подрабатывала в закусочной, где хозяин ворчал: «Снова опоздала? Следующий раз — вычту из зарплаты». В холодильнике — остатки ттокпокки трехдневной давности, которую она доедала, слушая, как сосед за стеной ругается по телефону. На парковке у
Антон, журналист из Екатеринбурга, приезжает в квартиру погибшего брата-полицейского. На кухне — синий диван с пятном от кофе, на столе лежат недописанные рапорты. В ящике Антон находит ключи от гаража и фото брата с незнакомкой в красном платье возле ночного клуба «Зеро». Соседка, пенсионерка Валентина, шепчет: «Он последние дни как тень ходил, в телефон орал — *«Вы там все купленные!»*». В
Светлана, 34 года, в спортзале с потрескавшимися окнами на Урале, перетягивает тетиву лука. На полу — ржавые гантели, пахнет мастикой. Тренер Виктор Петрович, бывший чемпион с сипящим от табака голосом, бросает: «Десять стрел — десять жизней. Промажешь — назад не вернёшь». Она тренируется после ночных смен уборщицей в местном ДК. Дома — дочь Аня, 8 лет, астма. В рюкзаке девочки всегда ингалятор,
Светлана Волкова, в паспорте числится медсестрой из Челябинска, моет полы в городской больнице под Уфой. Её съёмная однушка в хрущёвке — обои с жёлтыми разводами, на кухне вечно капает кран. По ночам она слушает треск радионяни у соседей, вспоминая, как три года назад в Казани с поддельными документами выводила со счетов деньги через аптечные сети. «Тебе на смену через двадцать минут», — бросает