Тем Рождеством (2024)

Лили, 12 лет, в зелёном дубленом пальто с оторванной пуговицей, тащит младшего брата Тома через переполненный рождественский рынок у Саутваркского собора. В кармане — смятая записка от отца-водопроводчика, пропавшего три дня назад: *«Не включай чайник, пока не починю проводку»*. Том, уткнувшись в телефон, натыкается на лоток с имбирным печеньем. «Опять его баржа? — бормочет он, вытирая сахар с куртки. — Сказал же, там крысы». Лили выхватывает из груды инструментов в углу склада потёртую карту Темзы — крестик красным лаком для ногтей возле моста Ватерлоо.

Под проливным дождём они пробираются к причалу, где ржавая *«Мэри-Энн»* скрипит на волнах. В трюме, среди ящиков с китайскими гирляндами, пёс Баркли выкапывает коробку с фамильными ёлочными игрушками: стеклянный дирижабль с трещиной, оловянный солдатик в кепке деда. «Он хотел восстановить мастерскую, — Лили разворачивает чертёж станка для гравировки. — Помнишь, мама говорила про медные шары с узорами?» Внезапный скрип двери — на пороже долговязый человек в комбинезоне *«Thames Water»*. «Ваш старик навлёк на себя гнев *мистера Чэна*», — хрипит он, хватая Тома за шарф. Баркли вцепляется в штанину, стеклянный дирижабль разбивается о пол. Побег по узкой лестнице, вдоль берега — к заброшенной насосной станции, где отец, с перевязанной рукой, паяет провода. «Проклятые фейерверки затопили подвал, — смеётся он, поправляя очки. — А ты так и не включила тот чайник».