Возвращение к преступлению (2021)

Лукреция, в рваных джинсах и с чемоданом из искусственной кожи, выходит из автобуса в Кастельветрано. Воздух пахнет оливковой пылью и пережаренным маслом из закусочной «Антонио». Она сразу замечает, как старуха у киоска с газетами крестится, шепча: «Вернулась, чтобы сглазить». В бывшем участке, где теперь склад удобрений, она копается в архивах — ищет дело о пожаре 1998 года, где погибла её тетка. Старый сержант Риккардо, жуя карамель от кашля, бросает: «Твой отец прикрыл это, ты знаешь. Николу все боялись, даже мэра». В баре «Il Gabbiano» Лукреция натыкается на фото молодого отца с местным бизнесменом Козимо Труффой. Бармен Франко выхватывает снимок: «Не твоя война, Лу. Уезжай, пока не стало как тогда».

На чердаке дома матери она находит коробку с детскими рисунками — на обороте одного кривыми буквами: «Мама сказала, дядя Козимо ударил папу». Элена, её школьная подруга, сейчас работает в морге. За чашкой горького эспрессо она показывает Лукреции фото трупа рыбака с такими же ожогами, как у тетки. «Они топят лодки тех, кто много болтает», — Элена дрожит, роняя сахарницу. Ночью Лукреция лезет в порт, находит в контейнере с тунцом папку с цифрами — едва успевает убежать от мужчины в капюшоне. Утром Николай звонит: «Прекрати копать!» В трубке слышен гудок поезда — отец, который якобы в коме, уже год лежит в больнице.