Грех, достойный прощения (1974)

В Милане, на фоне фабричных труб, дымивших как дешевые сигары, Марчелло Риччи торопливо застегивал пиджак с потёртыми локтями. Его жена, Сильвия, разбила чашку с эспрессо о плитку на кухне: «Опять в долгах? Ты думаешь, деньги падают с неба?» Он молчал, глядя на трещину в стене, оставшуюся после прошлой ссоры. Всё шло к тому, чтобы заложить фамильные часы отца — те самые, что тикали в комоде под носками с дырками. В тот же день его сестра, юная Лидия, в платье из перешитого занавеса, встречала у трамвайных путей Винченцо, парня с облупленным мотоциклом. «Папа убьёт, если узнает», — шептала она, поправляя распустившуюся заколку. Винченцо усмехнулся: «А ты соври, что ходила к исповеди — он же верит твоим сказкам».

Тем временем в квартире над бакалейной лавкой вдова Карла Монти гладила блузки, пахнущие нафталином. Её сын Лука, с шрамом от драки в порту, принёс конверт с деньгами — не спрашивая, откуда. «Лучше бы ты женился на нормальной, а не на этой…» — начала она, но он резко хлопнул дверью. На углу улицы, в кафе «Alba», официантка Джулия вытирала стойку тряпкой, заляпанной винным осадком. Марчелло заказал граппу, украдкой глядя на её руки — красные от холодной воды. «Ваша жена звонила, — сказала Джулия, ставя стакан. — Спросила, не видел ли я её мужа-неудачника». Он засмеялся горько, доставая из кармана смятые лиры: «Скажите, что видели призрак».