Наши самые счастливые дни (2021)

Матиас, с растрёпанными волосами и вечно заляпанными краской джинсами, каждое утро толкал заевшую дверь в мастерской художественной школы на окраине Буэнос-Айреса. "Опять этот скрип сводит меня с ума", — бормотал он, протискиваясь внутрь, где Хуана, в чёрной кофте с выцветшим принтом «The Clash», уже расставляла мольберты. Их диалоги всегда начинались с препирательств: "Ты опять взял мой угольный карандаш?" — "Нет, сам потерял, у тебя в пенале валяется". После уроков они шли в кафе «Ла Бомбонера», заказывали медиалуны, а Лукас, их одноклассник в засаленной куртке механика, доставал из рюкзака чертежи мотоциклетного двигателя. "Папа говорит, если до пятницы не починю «Хонду» — вышвырнет из гаража", — хмурился он, вытирая руки о бумажную салфетку.

Однажды после дождя Матиас застал Хуану в пустом классе: она рылась в своём рюкзаке с оторванной молнией, высыпая на пол кисти и тюбики с охрой. "Поможешь собрать, или будешь стоять как статуя?" — бросила она, и он, кряхтя, опустился на корточки. На городском фестивале «Фиеста де ла Лус» Лукас устроил драку с парнем, который дразнил его младшую сестру; Матиас оттаскивал его, пахнущего бензином и потом, а Хуана кричала: "Прекратите, вас же заберёт полиция!" Позже, прячась от дождя под навесом автобусной остановки, Матиас вынул смятый эскиз — портрет Хуаны с каплей кофе на подбородке. "Похоже?" — спросил он, а она фыркнула: "Нос кривой. Но... спасибо".