Хон Гиль-дон (1 сезон)

Гиль-дон, худой парень с шрамом над бровью, таскал мешки с рисом на рынке в Чонджу. Его младшая сестра, Мин-хи, в платье с заплатками на локтях, прятала горсть зерна под половицу, пока староста Пак с солдатами обыскивал хижину. *«Опять не хватит до весны»,* — бормотал отец, разглядывая треснувший кувшин с бобовой пастой. Вечером у реки Чоль-су, друг детства, жевал корень лопуха: *«Слышал, Ли Мён-хви из уезда велел сжечь амбары у реки, если налог не соберут»*. Гиль-дон молчал, наблюдая, как волны бьются о камни, похожие на сжатые кулаки.

Через неделю в ущелье Сораксан собралось два десятка крестьян — кто с вилами, кто с самодельными луками. Гиль-дон, в стёганом жилете, украденном у солдата, разбил глиняную чашку о камень: *«Заберём своё, но не тронем тех, кто сам еле дышит»*. Ночью они подожгли амбар старосты Пака; жирный дым смешивался с запахом жареных каштанов из соседних дворов. Ли Мён-хви, обмотанный шёлковым халатом, кричал служке: *«Найдите того крысу, иначе ваши головы заменят фонари у ворот!»*. Утром Мин-хи, стирая окровавленную повязку брата, спросила: *«Что, если они найдут тебя?»* — *«Тогда скажи, что я ушёл ловить форель»,* — усмехнулся Гиль-дон, поправляя тетиву лука.