Тигр и снег (2005)

Аттилио, неудачливый поэт с вечно мятым пиджаком, толкается у лотка с дешевыми кольцами на римском рынке. Виктория, искусствовед в очках со сколотой дужкой, берёт в руки амулет с трещиной: «Это не древнеримское — максимум 70-е, из мастерской у вокзала». Он бормочет что-то про символизм, поправляя сломанный зонт под мышкой, а потом три дня переписывает посвящение ей на обороте счёта за электричество. Когда она улетает в Багдад спасать музейные архивы перед войной, он мажется кремом от загара в аэропорту Фьюмичино, пряча за пазухой пачку её любимых конфет «Baci Perugina» — половина растаяла в кармане.

В Багдаде Виктория лежит в госпитале с перебинтованной рукой, а Аттилио, в пыльной рубашке с оторванной пуговицей, торгуется с таксистом возле бетонных заграждений: «Две тысячи динаров, не больше!». Местный мальчишка тычет ему в бок кассетой с записью её голоса — она читает стихи Джавахи в подвале, пока за окном рвутся снаряды. Генерал с сигаретой в зубах рычит: «Итальянец? Ты или шпион, или идиот». Позже, в бункере, Аттилио вытирает лоб платком с вышитыми инициалами сестры, достаёт смятый листок: «Если я сейчас запнусь, считай, это метафора». Виктория хрипит, поправляя капельницу: «Ты бы смог опоздать хоть раз в жизни?»