Старые боги (2023)

Эйдан Грейвз, археолог-любитель с поддельной лицензией, копался в затопленной шахте под Йоркширом, когда лопата наткнулась на кинжал с рунами, светящимися как ртуть. Он отнес находку доктору Рине Шарме, куратору Британского музея, которая жила в съемной квартире над пабом «Туманный олень» — на столе у нее валялись счета за электричество и открытка от бывшего мужа из Глазго. «Это не викинги, — пробормотал Эйдан, вытирая грязь с клинка, — тут в узорах… глаза. Сотни глаз». Рина, не отрываясь от микроскопа: «Брось. Ты даже древнеримскую керамику от подделок 19 века не отличаешь». Через три дня Мейв Донован, пятнадцатилетняя курьерша на велосипеде с треснувшей рамой, ворвалась к ним в офис, держа в руках обгоревший свиток из городской библиотеки Бирмингема. Ее рукав задрался — на запястье шевелилась татуировка дракона, нанесенная невидимыми чернилами. «Они не спят, — выдохнула она, тыча пальцем в кинжал. — Они ждут, пока кто-то ошибется».

В докладе полиции Халла упоминались «акты вандализма» на рыбном рынке: на стенах складов появлялись символы, плавящие бетон. Рина, разбирая архивы монастыря Уитби, нашла запись 1023 года о «Бране-кузнеце», чьи молоты разбудили «старых псов неба». Мейв, прячась от социальной работницы в заброшенном кинотеатре «Эмпайр», выцарапала на билете дрожащими буквами: «Они хотят вернуть дожди. Те, что лили сорок дней». Эйдан, в попытке договориться с тенью в докерском пабе Халла, сунул в стакан с элем кинжал. Стены закапали смолой. «Ты не бог, — просипел он существу с рогами из водорослей. — Ты просто старый рыбак, который забыл, где причал». На рассвете Мейв, стоя по колено в ледяной воде залива, крикнула капитану буксира: «Вывози людей. Сейчас». Ее татуировка ползла вверх по шее, превращаясь в чешую.