Гарфилд едет в Голливуд (1987)

Гарфилд, растянувшись на заднем сиденье такси, ковырял лапой в пластиковой коробке с холодными блинчиками из аэропорта. Одди, в гавайской рубашке с оторванной пуговицей, тыкал пальцем в карту Лос-Анджелеса, расплывшуюся от пролитого апельсинового сока. «Ты уверен, что это не съедобный реквизит?» — Гарфилд потряс упаковкой, глядя, как Громко уткнулся мордой в запотевшее стекло. Водитель, пахнувший мятными леденцами, бурчал что-то о пробках на Сансет-бульвар, пока машина подпрыгивала на выбоинах у въезда в студию «Golden Paws». Охранник у ворот, жуя жвачку, даже не поднял головы — его больше интересовал кроссворд в потрёпанной газете.

В гримёрке, пахнущей лаком для волос и старым сыром, Гарфилд примерял бандану с блёстками. «Это же реклама корма, а не рок-концерт», — проворчал Одди, поправляя галстук-бабочку на Громко. Прорвавшись на съёмочную площадку под предлогом «доставки пиццы для миссис Беннетт», рыжий кот улёгся на фальшивую кухню из картона. «Представь, что это твоя миска», — прошипел ассистент, суя в кадр банку с надписью «Супер-Мясо!». Гарфилд зевнул, швырнул банку за спину и заявил в камеру: «Лучше бы тут были пончики». Режиссёр в берете, поперхнувшись кофе, неожиданно засмеялся: «Оставьте в монтаже — гениально!» Вечером, в мотеле с треснувшим неоновым вывеской, Гарфилд, облизывая остатки лазаньи с телевизионного подноса, увидел себя на экране. «Хоть звук выключили», — пробурчал он, тыкая пультом в статику.