Проклятие (1987)

Марчелло, архитектор из Милана, приезжает в полузаброшенную виллу XVII века под Сиеной, доставшуюся от дяди-антиквара. Пыль на мраморных ступенях, треснувшие фрески с ангелами, запах сырой штукатурки. В кабинете он находит пачку писем 1823 года, перевязанных жёлтой лентой. «Лоренцо, не возвращайся в восточное крыло после заката», — читает вслух, проводя пальцем по выцветшим чернилам. Эмили, соседка, приносит ему хлеб и оливковое масло: «Здесь каждые сорок лет пропадают мужчины. Твой дядя исчез в 46-м». Она поправляет платок, заколотый ржавой булавкой, и указывает на забитые досками окна в дальнем коридоре.

Отец Лука, местный священник с мозолистыми руками, приходит вечером с бутылкой граппы. «Дом стоит на старых катакомбах, — хрипит он, разливая напиток в треснувшие рюмки. — Твоя семья разгневала сестер из ордена Святой Агаты». Марчелло, роясь в библиотеке, проваливается сквозь прогнивший пол — в нише лежит детская туфелька и икона с выколотыми глазами. Эмили, помогая выбраться, цепляется за его рукав: «Слышишь? В стенах — как будто кто-то царапается». Ночью, при свете коптящей керосинки, Марчелло находит в дневнике дяди рисунок виселицы и запись: «Они требуют четвертого. Уже близко».