На линии (2022)

Арджун, 28 лет, в синей рубашке с логотипом колл-центра, каждый день добирается на авторикше до офиса в Нойде. В его кармане — смятый чек за неуплаченный свет, который он прячет от соседей. На третьем этаже, между звонками разгневанным клиентам из США, он шепчет коллеге Мире: *«Вчера опять мама спрашивала, когда я женюсь… Лучше бы спросила, как кредит за телефон отдавать»*. Мира, перекусывая самосой в перерыве, смеется, но к концу смены её сари пахнет потом, а в сумке лежит письмо из деревни — отец требует денег на ремонт крыши.

В соседнем кресле Рави, 19 лет, в наушниках с треснутым микрофоном, отрабатывает «американский акцент» по видео на YouTube. Его мать, больная диабетом, звонит во время смены: *«Ты ел сегодня?»* — он отмахивается, глотая чай с сахаром. После работы Арджун задерживается у киоска, покупая дешёвые сигареты «Bidis», а Мира в автобусе №45 спорит с сестрой по WhatsApp: *«Скажи дяде, что я не выйду за его сына-алкоголика, даже если он подарит корову»*. Ночью в обшарпанной съёмной квартире Арджун считает рупии на столе — их хватит только на рис и лекарства для бабушки.