Разорванный занавес (1966)

Лена Торрес, дочь чикагского докера, нашла в старом чемодане отца потёртый блокнот с координатами. На кухне с жёлтыми обоями, пахнущей жареным луком, она показала записи соседу — Арчи Бэнксу, бывшему радиомеханику с шрамом от ожога на правой руке. «Там, за старым элеватором, — пробормотал он, разглядывая цифры, — даже полицейские туда не суются после семи». Они поехали на ржавом пикапе через промзону, где ветер гнал по асфальту обрывки афиш с цирковыми тиграми. В полуразрушенном складе Лена нажала на треснувшую плитку в углу — открылась комната с рациями и папками, помеченными «ЗК-44».

Арчи собрал передатчик из деталей, валявшихся в ящике с ржавыми гвоздями. «Если это сливают в эфир, — сказал он, держа в зубах паяльник, — то кто-то в «Красном клене» точно ждёт сигнала». Лена, притворяясь официанткой в закусочной с неоновым краном, подслушала, как два мужчины в кожаных куртках спорили о «грузе с востока». Один выронил ключ от гаража на 7-й улице — там они нашли ящики с плёнками, где политик в очках передавал конверты человеку в шляпе с орлом на пряжке. Когда Арчи попытался включить проектор, в окно влетела бутылка с зажигательной смесью. Они бежали через задний двор, хватая ртом холодный воздух, а сзади гремели выстрелы и крик: «Сожгите плёнку!»