Храм (2022)

Лиза, 16 лет, с синими полосками в волосах, нашла засыпанный землёй вход в полуразрушенное здание за гаражным кооперативом «Северный» в Тобольске. Рядом валялись пустые бутылки из-под «Балтики» и ржавые гвозди. Максим, её сводный брат, в потёртой куртке с капюшоном, тыкал палкой в трещину на стене: *«Тут икона какая-то… Лик стёрт, но руки сложены не как у православных»*. Внутри пахло сыростью и ладаном, хотя последнюю службу тут не проводили лет пятьдесят. Лизе стало дурно, когда она наступила на рассыпанные чёрные зёрна — позже бабка на рынке сказала, что это мак, *«не для блинов»*.

Через три дня у соседки Аллы, которая разводила кур в старом автобусе, на груди появился синий узор — как на фресках из подвала. Максим сфотографировал символ через дырку в заборе, пока Алла ругалась с почтальоном. *«Похоже на руны, но перевёрнутые»,* — пробормотал он, листая книгу из библиотеки имени Короленко. Вечером к ним пришла тётя Света, медсестра из горбольницы, с синяком под глазом: *«Перестаньте копаться в том, что вас не касается»*. Лиза нашла в семейном альбоме фото деда в чёрной рясе — он стоял у того же здания, но крыша тогда была целой.