Настоящее рождество (2022)

Лора, 12 лет, втискивает последнюю коробку с игрушками в багажник старого седана. Отец Джек, бывший инженер, хлопает по капоту: «В Бейкерсвилле дешевле, даже если печку чинить каждый день». Мать Мэгги, в потертом шарфе, поправляет очки: «Там школа в двух кварталах, не надо три автобуса менять». Брат Томми, 8 лет, тычет пальцем в снежный сугроб у полуразвалившегося дома с облупленной верандой — их новый адрес. В гостиной пахнет сыростью и керосином; Джек ковыряет отверткой в печке, бормоча: «Эконом-вариант — это когда дым внутрь не идет, да?»

Лора находит коробку с гирляндой, которую бабушка вязала из старых свитеров. «Это же уродски», — фыркает Томми, роясь в рваном рюкзаке. Мэгги стирает пыль с фотоальбома: «В 98-м мы вешали ее на балкон — соседи звонили в полицию, думали, пожар». Лора сбегает в магазин за хлебом, сталкивается с Элом — парень в рваной куртке прячет банку тушенки за пазуху. «Тебя поймают — рождество в участке встретишь», — шипит она. Эл усмехается: «Здесь всем плевать. Даже Санта мимо проезжает». Вечером Лора лепит снеговика на лужайке, замечает миссис Гарнер — соседка ставит на крыльцо тарелку с имбирным печеньем. «Мама говорит, вы 30 лет одна живете», — Лора откусывает краюху. «Одна — не значит без семьи», — женщина кивает на фото щенка в окошке: «Он ел печенье аккуратнее вас».